Фамильная реликвия
Шрифт:
— Митрич, что ты делаешь?
Тонкий детский голосок, раздавшийся откуда-то сзади, заставил кровь в моих жилах застыть от страха. Несмотря на то, что голос этот я слышала лишь один раз, я его сразу же узнала: он принадлежал Наташе, светловолосой худенькой подружке Алексея, являвшейся одной из участниц приснопамятного гадания в бане бабушки.
— Наташа, беги! — громко крикнула я, за что получила очередной удар по голове, на этот раз оказавшийся достаточно сильным, чтобы я отключилась.
Придя в себя и открыв глаза, первое, что я увидела —
— Наташа, ты как? — спросила я у девочки, постаравшись придать голосу уверенности, хотя самой в этот момент хотелось вопить от ужаса. Но, к сожалению, нельзя. Из нас двоих хоть кто-то должен сохранять самообладание и способность к трезвому мышлению. И, учитывая, что моя подруга по несчастью — глупая восьмилетка, помешанная на мистике, выбор был очевиден.
— Н-н-нормально, — всхлипнув, ответила та.
— Митрич тебе ничего не сделала?
— Н-н-нет, просто связал и велел молча сидеть. Сказал, если я буду себя вести тихо, он меня отпустит.
«Что-то я очень в этом сомневаюсь», — подумала я, но озвучивать эту мысль вслух не стала.
— Сам Митрич где?
— Ушёл.
— Ты знаешь куда?
Наташа отрицательно покачала головой.
— Ясно, — я тяжело вздохнула. — Давно ушёл?
— Давно.
И никакой конкретики. Просто блеск. Давно — понятие растяжимое. Под «давно» этот ребёнок может подразумевать как полчаса, так и несколько часов. Впрочем, откуда бы ей знать точное время отсутствия этого маньяка на всю голову ушибленного? Часов у девочки явно с собой нет.
Крепко стиснув зубы, я принялась старательно шевелить руками, пытаясь освободиться из пут. Грубая пеньковая верёвка больно натирала кожу — наверняка останутся следы, — и никак не хотела поддаваться. Положение было патовым. Я понятия не имела, что затеял Митрич и для чего ему понадобились мы с Наташей. Нет, относительно меня как раз всё понятно: старик собирается поиграть в средневековую инквизицию, казнив меня каким-нибудь извращённым способом. Но а девочка? Она вроде как не ведьма. Зачем он её схватил? Решил убрать случайного свидетеля?
Сверху раздался скрип половиц. Крышка люка, располагавшаяся чуть правее от меня, распахнулась, после чего в подвал спустился Митрич, неся в руках алюминиевый бидон.
— Очнулась, — удовлетворённо кивнул старик, бросив в мою сторону цепкий взгляд. — Это хорошо. А то я уже ненароком испугался, что
— Уверена, если бы это было так, твоя когтистая подружка тебе бы непременно сообщила, — ядовито отозвалась я. У меня не было сомнений в том, что Митрич с какого-то перепугу затесался в миньоны Рады и теперь помогает той заполучить новую тушку. Зачем ему это надо не особо понятно, а пытаться вывести полоумного старикашку на душещипательные признании я была не настроена.
Митрич пропустил мои слова мимо ушей. Запустив пятерню в бидон, он принялся сосредоточенно что-то чертить прямо на полу и, судя по цвету и консистенции, использовал для этого кровь.
— Какой-то ты непоследовательный, Митрич, — постаравшись, чтобы голос звучал как можно более ровно, — ну, или хотя бы так явно не дрожал, — заметила я. — Ругался на нас с бабушкой, обзывал ведьмами, а сам какой-то ритуал проводить собрался.
— Не я, — покачал головой старик. — Рада. Я лишь ей помогаю.
— И почему? Она же тоже ведьма.
— Рада — всего лишь заложница твоего демона, — в голосе Митрича отчётливо проступило раздражение. — Он запер её в теле монстра, заставил убивать людей, чтобы выжить. Она — всего лишь невинная жертва. Как только она получит новое тело, сразу станет свободной от его власти. И смерти в деревне прекратятся.
— Она запудрила тебе мозги, — я попыталась достучаться до сознания старика. — Рада — не невинная жертва Леонарда. Она и сама демон! Митрич, всё, что ты делаешь, ты делаешь не по своей воле. Это она заставляет тебя! Шёпот в твоей голове — это она!
— Нет никакого шёпота! — Митрич в мгновение ока оказался передо мной и выкрикнул слова мне прямо в лицо. — Ничего меня Рада не заставляет делать. Я помогаю ей добровольно!
— И бабушку мою ты тоже добровольно убил? — с вызовом взглянув в глаза старику, спросила я. Митрич лишь как-то странно улыбнулся и вернулся к прерванной работе. С того места, где я находилась, было сложно разглядеть, что именно он рисует на полу, да даже если бы я и смогла что-то увидеть, вряд ли бы сумела понять, какой ритуал эта сладкая парочка затеяла проводить. Воистину, невежество — тяжкий грех. Нужно было послушаться Леонарда и согласиться пойти к нему в ученицы, когда он предлагал. Теперь же демон принял сторону своей бывшей любовницы, и рассчитывать на его помощь не приходилось. А шансы выбраться из этой передряги самостоятельно стремились к нулю.
Наташа, молча слушавшая нашу с Митричем небольшую перепалку, жалобно всхлипнула. Я послала девочке ободряющую улыбку, хотя обнадёжить мне её было решительно нечем.
— Рада, я всё сделал, — видимо закончив приготовления, негромко проговорил Митрич. — Осталось только подготовить сосуд.
Митрич подошёл вплотную ко мне. В руке у него был зажат шприц с какой-то непонятной мутной жидкостью, вид которой мне совершенно не понравился.
— Что это? — дёрнувшись в сторону, насколько позволяли верёвки, испуганно спросила я.