Фамильная реликвия

Ролофсон Кристина

– Я готова, – объявила она и, взяв себя в руки, открыла дверь. Удерживая на лице небрежную улыбку, она взглянула в лицо Уильяму. Тот с трудом сглотнул и принужденно улыбнулся – значит, тоже испытывал неловкость. Кейт поняла, что все будет в порядке.

Уилл показал ей бутылку вина.

– Хочешь выпить со мной в кабинете?

– С удовольствием. – Кейт вышла из комнаты и повернула налево, но Уильям удержал ее за руку.

– Я имел в виду свой личный кабинет, – пояснил он, увлекая ее направо. – Иди за мной.

– Хорошо, – согласилась

заинтригованная Кейт. В этом крыле дома она еще не бывала. Уильям провел ее мимо нескольких закрытых дверей и наконец остановился перед двустворчатой дверью в конце широкого коридора. Повернув ручку, он открыл дверь: за ней оказалась просторная гостиная с высокими окнами, темно-зелеными шторами и книжными шкафами вишневого дерева. Массивный стол стоял в углу, к нему было придвинуто кожаное кресло. В камине у стены, лицом к которой стояла Кейт, горел огонь. К камину был придвинут круглый столик, накрытый для ужина.

– Я предупредил миссис Гудфеллоу, что мы поужинаем в кабинете – по-моему, здесь уютнее. Ты не против?

– Разумеется, нет. – Обстановку в кабинете Кейт сочла весьма романтичной.

Уильям подвел ее к дивану, обитому выцветшим зеленым бархатом и заваленному вышитыми подушками.

– Миссис Гудфеллоу каждый год на Рождество дарит мне очередную подушку, – объяснил Уильям. – Сбрось их и устраивайся поудобнее.

На мраморном столе, на подносе, стояли бокалы рядом с блюдом, на котором было разложено множество сортов сыра, и крекерами в тарелке с золотым ободком. На этот раз миссис Гудфеллоу превзошла себя.

– Какой приятный сюрприз! – Кейт уселась на диван, поджав ноги. В комнате было тепло, в камине уютно потрескивало пламя, и Кейт радовалась тому, что Уильям решил показать ей свой кабинет. – Должно быть, тут ты и проводишь большую часть времени. Этот кабинет похож на отдельную квартиру в доме.

– Да. – Он откупорил бутылку и наполнил золотистой жидкостью два бокала. – Я знал, что тебе здесь понравится. А салон внизу чересчур велик для двух человек.

– Зато в нем, наверное, удобно устраивать шумные приемы.

Уильям протянул ей бокал и уселся рядом.

– Понятия не имею. Светскую жизнь я веду в основном в Лондоне.

Кейт ответила ему недоуменным взглядом, словно не поверив своим ушам. Уильям понял: он не убедил ее, объясняя, что прежде не привозил в поместье женщин. Вероятно, она считает, что каждый уик-энд он проводит с новой знакомой.

– Это правда, – настойчиво повторил он. – Я никогда не привозил сюда женщин.

– Ни разу?

– Ну… разве что принимал гостей во время сезона охоты… – Уильям хотел дать Кейт понять, что она для него – особая гостья, и в то же время боялся признаться в этом. – До сих пор этот дом был… уединенным уголком. Да, здесь бывали гостьи, но я не спал с ними. Видишь ли, я не смешивал личную и светскую жизнь. – Не дождавшись вопроса, почему сегодня все изменилось, почему Кейт стала единственной желанной женщиной в Холле, Уильям поднял бока!. –

По крайней мере до сих пор.

Кейт отпила глоток вина.

– Сколько хлопот из-за какой-то броши!

– Ради покупки драгоценностей я не занимаюсь любовью. – Уильям перевел взгляд на свитер Кейт – темно-коричневый, под цвет ее волос. – Кстати, сегодня ты не надела брошь.

– Забыла.

– Вот и хорошо.

– Это мой талисман на счастье. Бабушка обещала, что брошь выполнит мое заветное желание, – сообщила Кейт, отпивая еще глоток.

– И что же?

– Для начала я оказалась в Англии.

– Если твое заветное желание – разбогатеть, то оно тоже вскоре сбудется.

Кейт поспешила переменить тему.

– Твоя бабушка велела мне носить ее, не снимая.

Уилл нахмурился.

– Бабушку посещают странные мысли.

– В том, что она стремится вернуть свою собственность, нет ничего странного. Но, по-моему, брошь никто не крал. Значит, для семьи она не потеряна. Если я не ошибаюсь, бабушка просила тебя разыскать какие-то старые книги или дневники.

Уилл вновь наполнил бокалы и подвинул к Кейт блюдо с сыром.

– Верно, просила. Она пытается выяснить, не отправился ли кто-нибудь из наших предков в Америку, прихватив брошь.

– Значит, она по крайней мере отчасти верит мне. – Кейт взяла крекер и кусочек сыра. – Я тоже не прочь узнать, правда ли это. Ты что-нибудь нашел?

– Пока нет, – Уилл улыбнулся. – Надеюсь, ты не откажешься помочь мне.

Кейт позабыла про крекер, который держала в руке. Она с удовольствием осмотрела бы дом, особенно если бы при этом ей представился случай отыскать старинные дневники.

– Они в библиотеке или нам придется лезть за ними на чердак?

– Скорее всего, искать их надо на чердаке. Библиотеку я уже обшарил.

У Кейт нетерпеливо заблестели глаза.

– Когда же мы начнем поиски?

– Завтра.

– Зачем ждать до завтра? Сегодня еще есть время, – возразила она. – Не так уж и поздно.

Ему следовало бы догадаться, что Кейт будет счастлива побывать на чердаке английского особняка. Правда, сегодняшние планы Уильяма не включали возню с пыльными коробками, но отказать Кейт в таком пустяке он не мог.

– Если хочешь – пожалуйста.

– Конечно, хочу!

Придвинувшись, Уильям поцеловал ее. Губы Кейт были податливыми и сладкими, на них сохранился привкус шардонне.

– Будем делать вид, что сегодня днем ничего не произошло?

– Боюсь, у меня не получится, – призналась Кейт с присущей ей откровенностью. Она поставила бокал на столик и повернулась к Уильяму. – А ты хочешь, чтобы мы вели себя как ни в чем не бывало?

– Нет, – голос Уильяма стал хриплым от охватившего его желания. Он испытал искушение предаться с ней любви немедленно, прямо на диване, ощутить тепло ее лона и услышать стоны наслаждения. – Нет, – прокашлявшись, повторил он. – Я не смогу ни притворяться, ни забыть, – он коснулся щеки Кейт, – и не хочу.