Фамильяр и ночница
Шрифт:
— Вы говорили об ульнике, а не о духах, — осторожно напомнила Дана.
— Именно так, девочка… Я рассчитывал получить из нее экстракт выносливости и долголетия для людей, и это был гигантский труд! Требовалось найти связующие вещества, рассчитать формулы, пустить пробники в оборот. И узнать о последствиях, наконец… Да, первые опыты плохо сказались на людях, но ведь так всегда бывает, Дана. Ни одно достойное открытие не обходится без жертв! Зато их потомки, вероятно, будут жить, не зная недугов и горестей. По-твоему, это не благая цель?
— Вы не можете
— Девочка моя, ты уверена, что все люди доросли до того, чтобы решать самим? — усмехнулся Бураков. — И много ты таких встречала в своем селе, да и здесь, в Усвагорске? А я вижу слепцов, которые давно привыкли к окружающей темноте, и свет их только страшит.
— Но вы не заботитесь о них, а только упиваетесь властью! — не выдержала Дана. — Вы же знаете, что люди болеют и умирают от этих снадобий, а черная аура расползается и травит воздух. И сегодня вы прикрываетесь благими намерениями, а завтра будете открыто творить все что захочется! Я говорю вам, что весь город в опасности: вот момент, когда можно и нужно вмешаться, воспользоваться своими знаниями и опытом, — но вы почему-то меня не слышите…
Тут городской голова перестал улыбаться, поднялся и протянул Дане руку.
— Пойдем-ка со мной, милая, я должен тебе кое-что показать.
Девушка не решилась возражать, и он провел ее по ступенькам вниз, где уже нестерпимо пахло чем-то очень противным. Миновав одну запертую дверь и светя керосиновой лампой, Бураков открыл другую и пропустил Дану вперед.
— Вот это моя мастерская, Дана, где хранилось все, что мне нужно для заклятий. Но проклятая нечисть вмешалась и уничтожила бесценные снадобья, в том числе на основе ульники! Теперь мне предстоит долго восстанавливать их, искать помощников: спрос на зелья все выше, и неизбежно понадобятся чужие руки. Хотя я не люблю ни с кем делиться минутами этого таинства и только для тебя хотел бы сделать исключение! Но у высокой должности свои правила.
Колдун картинно вздохнул и добавил:
— А теперь давай пройдем в другую дверь.
Он повернул ключ, подтолкнул Дану через порог и она невольно вскрикнула. В зловонной каморке стояла железная клетка, в которой скорчилось в агонии и хрипело странное существо, перемазанное кровью, слизью и чем-то гнилостным. А у другой стены на полу сидели Рикхард и Силви — оба босые, растрепанные, он в изодранной рубахе, она в длинной ночной сорочке, которая тоже имела не лучший вид. На полу рядом с Рикхардом виднелись пятна подсохшей крови.
Они с усилием подняли взгляд на Дану, которая побледнела от ужаса. Лицо Рикхарда, почти серое, выражало только дикую усталость, Силви же, привалившаяся к его плечу, смогла зло усмехнуться. На ее щеке Дана заметила длинный, хоть и неглубокий шрам.
— Вот, Дана, полюбуйся на них! — торжественно сказал колдун. — Чтобы хоть немного прийти в себя, им пришлось сосать энергию из этого бедняги в клетке, а она отравлена
— Зачем вы это делаете?
— А сколько нелюди смеялись у нас за спиной? Теперь мы посмеемся им в лицо! Я давно мог разобраться с ними, но меня держала любовь к этой демонице. А что я обрел взамен? И как он поступил с тобой? Так покажи им, кто теперь хозяйка положения и венец природы! Ты победила, ты — колдунья, а они просто осколки от соприкосновения миров. Веди свою игру! Скажи, как бы ты хотела над ними повеселиться?
— Я скажу, — медленно произнесла Дана. — Вы дадите мне немного времени?
— Конечно, милая, — сказал Бураков и вдруг поцеловал ее в лоб — легко, по-отечески, но девушке показалось, что к ней поднесли раскаленный прут.
Но она сдержанно улыбнулась и отступила на пару шагов. Когда же колдун отвернулся, Дана молниеносно схватила пустую бутылку, которую успела заприметить раньше, и со всех сил опустила ее на голову Буракова. Хрипло вскрикнув, мужчина неловко осел на пол и затем растянулся в беспамятстве.
Дана бросилась к духам, стала растирать руки и лоб Рикхарда, и вскоре он посмотрел на нее уже прояснившимися глазами.
— Зачем ты вернулась, глупая? — с усилием промолвил лесовик. — Город вскоре исчезнет под водой, счет идет на часы! Я же надеялся тебя спрятать!
— А я не могу прятаться, Рикко, — заявила Дана. — Быть может, мы еще вымолим у природы пощаду. Вы ведь мне поможете?
Она с отчаянием посмотрела на Силви, и оборотница кивнула.
— Я догадываюсь, где Бураков хранит бумаги с такими заклинаниями, — сказала она. — Попробуем их отыскать, только пока совершенно нет сил…
— Я поделюсь своей энергией, — сказала Дана и коснулась плеча Силви. В ее желтых глазах полыхнул огонек изумления, но затем она сдержанно улыбнулась и промолвила:
— Странная ты, конечно, но спасибо тебе… Только сначала Рикко помоги, ему сильнее досталось.
Дана посмотрела на парня и снова вскрикнула, заметив рану на животе. Он положил руку ей на плечо и заверил:
— Да не бойся, у нас такое быстро заживает. Лишь бы зачарованным лезвием не приложили…
— О Господи, что же он творит… — горько прошептала Дана.
— Ты о ком, о Буракове или о своем боге? — съязвила Силви. — Ладно, не время сейчас! Надо заодно прихватить это самое лезвие, чтобы он не добил нас, когда очухается.
— Может быть, тогда сами его добьем? — сказал Рикхард.
— Не надо, — тихо отозвалась Дана. — Если вода затопит этот подвал — значит, такова его судьба, если же нет, то накажем его по закону. Иначе мы уподобимся ему…
— Мы? Ему? — гордо вскинула голову Силви. — Вот уж нет! Мы даже сейчас сильнее, чем он, Дана, и ты сама сейчас не ной, не жалей его, а помоги с поисками. Ключи от шкафа он держит в потайном кармане, я сейчас их вытащу.
Добивать колдуна они все же не стали. Дана растерянно наблюдала, как Силви шарит по бесчувственному телу супруга и с торжеством достает связку ключей.