Фан-клуб колдовства
Шрифт:
– Офигеть! – Ирка с восхищенной опаской глянула на рушник, быстренько заправила его обратно в замок и с удвоенной энергией принялась возить туда-сюда. Тонкая белая струйка со звоном ударила в миску. – С ума сойти! Молоко! Настоящее!
С фантазией были тетки, эти старинные наднепрянские ведьмы. Надо же, какую экономию в хозяйстве наводили. Интересно только, как соседи, у которых коров сдаивали, на это дело реагировали? Вряд ли радовались. А если сейчас такой фокус проделать? Ирка на мгновение представила ряды загородок и в каждой – по корове. И ни у одной нет молока. Доярки мечутся, ветеринаров вызывают. А где-нибудь
Ирка невольно поежилась – не нравилось ей такое ведовство. В городе так вообще от него толку мало, разве что соседских хомячков доить. Вот если бы заговор как-то переделать…
Ирка задумалась. Рада все время твердит: «Только старинные заговоры, ничего менять нельзя, нового не бывает». Но Ирке ее слова казались, скажем так, сомнительными. Когда старинные заговоры в первый раз придумывались, они же еще не были старинными? Так почему сейчас нельзя что-то новое изобрести? Или хотя бы переделать старый заговор на новый лад?
Стекающий с рушника молочный ручеек стал иссякать. Ирка отжала мокрую ткань. Если можно сдоить корову, то почему нельзя…
Девчонка огляделась по сторонам и тихонько скользнула в дом. Остановилась у комнаты Рады. Из-под прикрытой двери сочился неясный гул голосов. Ирка с мгновенным сожалением поглядела на скважину обычного английского замка – да, сквозь такую не очень-то подслушаешь. Ирке страшно хотелось побольше узнать о сегодняшнем нападении, а из Рады слова лишнего не выжмешь. Ладно, будем считать, что подслушивать нехорошо, и займемся своими делами.
Ирка отправилась на кухню. Распахнула дверцу холодильника. Упаковка жидкого йогурта одиноко лежала на полке.
– Ананасовый. А, какая разница!
Ирка щелкнула ножницами, вспарывая цветной полиэтилен. Наскоро слив йогурт в банку, она разрезала бок упаковки, превращая ту в длинную широкую ленту. И помчалась обратно к здоровенной замочной скважине.
Интересно, вот как йогурт в упаковку заливают? Ирке представился здоровенный чан с йогуртом и длинная трубка, тянущаяся к пакету. Мгновение поколебавшись, она скатала липкую полиэтиленовую полосу в трубочку. Пропихнула ее в замок и ухватилась с обеих сторон.
– Ну! – Она коротко выдохнула. – Попробуем. – И прикрыла глаза, старательно представляя то груду йогуртовых упаковок в холодильнике супермаркета, то трубы никогда не виденного ею молочного завода.
Полиэтиленовая трубочка задвигалась туда-сюда.
«Надо было помыть сперва, вон, все руки в йогурте», – подумала Ирка. И тут тягучая волна ананасового йогурта обрушилась с края полиэтилена в широкий рукав надетого на Ирку халата Рады Сергеевны.
– А, черт! – Ирка вскочила. Ну, если ее сейчас увидит Рада: мало того, что занимается ненавистной директрисе «самодеятельностью», так еще и любимый Радин халат загадила.
Конечно же, Рада Сергеевна тут же появилась на пороге:
– Что там у тебя?
Ирка замерла, крепко сжимая в кулаке упаковку от йогурта. Ох, как ей не хотелось попадаться Раде на глаза! Пропасть бы, исчезнуть, раствориться на фоне стены!
Рада Сергеевна обшарила глазами двор, и лицо ее стало растерянным. Она покрутила головой, зачем-то заглянула себе за спину и вдруг неуверенно позвала:
– Ира,
– Здесь, Рада Сергеевна, – недоумевая, ответила Ирка.
Мечущиеся глаза директрисы тут же уперлись в Ирку. Рада увидела все: полиэтиленовую упаковку, лужу йогурта на полу, испачканный халат.
– Как сие прикажешь понимать? – поинтересовалась она.
– Вот. – Ирка взмахнула вспоротой упаковкой. – Я соседний гастроном сдоила. А может, молокозавод? – задумчиво предположила девчонка.
Но на самом деле Ирку волновал другой вопрос: почему пока она не заговорила, Рада Сергеевна ее не видела? Ведьме же нельзя отвести глаза?
12
Ирка разбушевалась
Рада Сергеевна глядела на Ирку, сузив глаза. Точно так же глядела Иркина математичка в школе, когда кто-нибудь из учеников пытался доказать, что решил он все правильно, это просто задача такая неправильная… Масла в огонь подлил Аристарх.
– Ха, девчонка, кажется, супермаркет обнесла! – хмыкнул он. – А ты, Рада, вечно твердишь: «Ничего нового придумать нельзя!» – очень похоже передразнил он поучающий тон Рады Сергеевны.
Лицо Рады Сергеевны стало обиженным.
А менеджер все не останавливался.
– Слушайте, а если со стодолларовой бумажкой попробовать – банк выпотрошить можно? – мечтательно поинтересовался он.
– Прекрасно! – немедленно взорвалась директриса. – Поощряйте ее, Аристарх Теодорович! Девочка, фактически, обокрала магазин, а вы ее поддерживаете!
– Я никого не собиралась обкрадывать! – запротестовала Ирка. – Я всего лишь попробовала!
Интересное кино получается! Чужих коров по старинке сдаивать – традиция, а йогурт для эксперимента сдоить – уже воровство.
– Она, видите ли, попробовала! – Рада Сергеевна сорвалась на визг.
– Рада! – укоризненно прогудел менеджер.
– Я уже сорок… – Рада Сергеевна осеклась и чуть сдержаннее продолжила: – Я уже много лет Рада! И я категорически, слышите, категорически отказываюсь иметь дело с ученицей, которая не выполняет моих указаний! Которая даже задуматься не хочет, почему эти указания вообще даются! Ты считаешь, я тебе просто так запрещаю заниматься самодеятельностью? – накинулась она на Ирку. – Из каприза? Да ты хоть понимаешь, что может натворить сырое, неконтролируемое ведовство?! Какие могут быть последствия и для тебя, и для других людей? Ради бога! Если ты уверена, что все знаешь, – работай сама! Сдаивай супермаркеты, вызывай торнадо, цунами, ураганы, делай что хочешь! Но без меня!
И Рада Сергеевна величественно выпрямилась на пороге, простирая руку к дверям.
– Ну и ладно! – сквозь зубы процедила Ирка. С маху шваркнув об дверь выпотрошенной йогуртовой упаковкой, запахнулась в халат и столь же величественно проследовала мимо Рады в свою комнату. Правда, хлынувшие в три ручья слезы несколько подпортили ее достойный уход, но Ирка надеялась, что их никто не заметит.
Ирка сидела в своей комнате. Реветь ей уже было нечем. Слезы просто кончились, а веки жгло, словно под них песка насыпали. Платка не хватало, и Ирка решила пустить в ход полотенце. Потянулась за ним, мельком поймав свое отражение в зеркале, и чуть не взвыла в голос. Перекошенный рот, заплывшие веки, нос грушей и все это в пронзительно-алых тонах! Монстры на свободе!