Фанаты. Прошлое и настоящее российского околофутбола
Шрифт:
Виктор «Батя», «Динамо» (Москва):
Считалось круче всего – снимать шарфы, шапки: кто больше собререт шарфов и шапок. Причем они потом продавались через подставных лиц в те же бригады – тем же «спартачам», «динамикам». Мне «спартаковцы» предлагали – вон, у «динамовцев» сняли «розы», тебе не нужны? Яговорю – нет, спасибо. Шарф стоил от трех до двадцати рублей. Это бизнес был. Три рубля – это в Советском Союзе были деньги.
Долгое время война между фанатами «Спартака» и ЦСКА шла практически «в одни ворота»: движение «спартачей» было опытнее и многочисленнее. Типичная ситуация начала конца 1970-х – начала 1980-х: «спартачи» приходят на стадион, когда там играет ЦСКА, и начинают выкрикивать всякие обидные для фанатов
Сергей Андерсон, ЦСКА:
Они своим появлением на трибуне бесили. Неважно, с кем мы играем – с «Таврией», с «Шинником» или вообще черт знает с кем. Они свои «заряды» пускали – не во славу «Спартака», а чтобы опозорить «коней». Но на «Таврии» [в 1981-м году] они своих пиздюлей получили. Менты даже не ожидали такого поворота событий – они стояли в проходах, а поверху, оказалось, никого нету. Они сидели под табло, на западе, а мы сидели левее, ближе к югу. И мы поверху прошли, прошли – и сверху прямо на них вышли. Как они побежали по трибуне! Это были первые такие отпоры мощные, пошла уже отдача. Если в семьдесят девятом – восьмидесятом мы все это хлебали ложками, безраздельная просто их власть была в городе, то в начале восемьдесят первого, в восемьдесят втором они уже начали получать, не говоря о восемьдесят третьем – восемьдесят четвертом, когда пошли драки по вокзалам.
24 июля 1981 года после матча «Спартак»—ЦСКА в Лужниках случился эпизод, который фанаты этих двух команд запомнили надолго. В летопись советского футбольного фанатизма он вошел как «Поезд смерти». Тогда милиция пыталась предотвратить столкновения между «армейцами» и «спартачами», задержав болельщиков ЦСКА на стадионе. Зато потом, когда их наконец эскортировали до метро «Спортивная», началось самое интересное.
Сергей Андерсон, ЦСКА:
Нас привели на «Спортивную», и я сам слышал, как менты говорят: «Хули их по разным вагонам рассаживать, забивай в один». Поезд подошел, в вагоне сидело немного народу. Менты зашли, сказали: освобождайте, переходите в другой вагон. И нас всех туда засадили. И потом на каждой станции метро толпа стоит. Мы сначала двери держали, страшно было открывать, потому что все прыгают на этот вагон. Потом рыпнулись на «Парке культуры» выходить, потом кто-то говорит: «Вы что, охуели? Это же переходная станция, нас там замесят просто – и все». И мы решили ехать по прямой до конца. И уже не держали двери, а открывали и расходились. И сколько-то их влетало в вагон – а много влезть и не могло. И менты их начинали отсекать. Кто залетел, тот залетел. Двери закрывались. Все, ребята, приехали. Там их могло залететь пятнадцать—двадцать человек в каждую дверь, нам этого было достаточно, чтобы все это дело утрамбовать. До следующей станции они сидели тихо, как кролики, на полу. И на следующей станции мы сначала этих выкидываем, потом следующих запускаем. На «Кировской» мы решили выйти. И нет бы дуракам подняться сразу, а мы стали в центре и что-то обсуждаем. Как их приехало… Мы наверх рванули по эскалаторам. Там уже такие были локальные [стычки]. Поймать-то нас они не поймали, сильной драки не было. Но локально мы отмахались.
В отношениях между «Спартаком» и ЦСКА все было понятно: смертная вражда. Но у фанатов других команд ситуация была не такой простой и однозначной. Так же непросто, как и отношения между жителями двух столиц вообще, развивались отношения между фанатами московских клубов и единственной ленинградской команды – «Зенит».
Андрей Малосолов, ЦСКА:
У ЦСКА до восемьдесят пятого года была дикая вражда с Питером, каждый выезд – это были драки. Все закончилось в восемьдесят пятом матчем Кубка Советского Союза на стадионе имени Кирова. Приехало сто пятьдесят человек лучшего на тот момент состава фанатов ЦСКА, и «зенитчики» были просто избиты все, везде и всюду, где их только можно было найти. Шла настоящая охота за ними в их же городе. К тому моменту «зенитовцы» довольно-таки сильно деградировали, потому что основа их политики была алкоголь и
Сергей Андерсон, ЦСКА:
Я еще помню, когда «мешки» (прозвище фанатов «Зенита», популярное в 1980-е годы; появилось после того, как были выпущены пластиковые пакеты с атрибутикой «Зенита». – В.К.) дружили с «мясными». Один раз нас ждали. Мы приехали в полпятого утра или в пять. Выходим из поезда – стоят три кекса на перроне. Я говорю: чего стоите? «Коней» ждем. А мы – в «розетках». Ну дождались, говорю. Чего дальше? Так, посмотреть. У меня бы ума не хватило – в четыре часа вставать, чтобы ехать кого-то «смотреть». Мы что, папуасы, что ли?
Виктор «Батя», «Динамо» (Москва):
Мы до восьмидесятых дружили с Киевом, потому что нам было положено дружить с «динамовскими» группировками. С Минском у нас любовь продолжается до сих пор. С Киевом и Тбилиси нормальные отношения были, хотя вроде и разнонациональные. А потом была какая-то поездка в Киев, где хохлы сами спровоцировали конфликт, и с их «Динамо» дружбы не стало.
Валерий «Сабонис», «Зенит» (Санкт-Петербург):
Со «Спартаком» [в восьмидесятые годы] была дружба. Это были первые, к кому наши приехали в восьмидесятом году, те их научили, что «кони» – это плохо, и они, хоть «коней» и не видели, стали так считать. На вокзале потом с ЦСКА дрались – в восемьдесят третьем, восемьдесят пятом, восемьдесят седьмом. Тридцать на тридцать – такого уровня. Вражда была, но не жесткая – не такая, как между «Спартаком» и ЦСКА.
У нас [в советские времена] была достаточно мирная и нейтральная «грядка». Трения были с ЦСКА. И с Вильнюсом. Но с Вильнюсом до той поры, пока там фан-движение не зародилось. Постоянно там на улице или даже на вокзале, у стадиона какие-то были траблы – толпа собирается, такие полугопники, и начинается: сначала словами, потом и камнями покидаются, бутылками, ну и до драк доходило. Потом там фанаты появились, стали сюда приезжать, здесь опиздюливались, а потом сами предложили: ребята, давайте жить дружно. Ну давайте. Пивка только принесите. Притащили пиво и зашлифовали это дело – и все. Их фанаты выездные большинство были русские, хотя литовцы тоже были.
Пожалуй, вторым по ожесточенности после противостояния «Спартак»—ЦСКА была в советское время вражда между фанатами московского «Спартака» и киевского «Динамо». 20сентября 1987-го в Киеве произошла массовая драка фанатов этих двух команд. Она приобрела большой общественный резонанс. Это было одно из крупнейших «околофутбольных побоищ» советских времен: в драке участвовало около пятисот фанатов. Говорят, что применялись даже самодельные бомбы. Позже, когда «спартаковские» фанаты уже сели в поезд, киевляне забрасывали его камнями. Об этой драке писали многие центральные газеты, едва ли не впервые о футбольном фантизме начался серьезный разговор в обществе.
Александр Шпрыгин («Каманча»), «Динамо» (Москва):
Противостояние, соперничество, выливающееся в драки с оппонентами – «Спартака» с «Динамо», с ЦСКА, а раньше с «Динамо» (Киев), – они многолетние, и они никуда не денутся, точно так же как союз «Динамо» с ЦСКА: он настолько прочный, что есть две группировки, которые себя называют «семья», настолько они уже слились.
Провинциальные движения только еще начинали развиваться, и вражды между ними и столичными фанатами – за исключением нескольких городов, например Вильнюса и Днепропетровска – не было. Наоборот, случались ситуации, когда приезжие фанаты оказывались на одной стороне с местными в драках против гопников, которые ненавидели всех вообще «неформалов».