Фанфик по Strongest Disciple Kenichi

Лейченко Сергей Федорович

– Ха! Кто бы сомневался, что тебя устроит такой расклад, эро-старик, - вставил свою реплику Сакаки и, не давая шанса возмутиться, продолжил, - но вы не о том думаете... Что скажете Апачаю, когда он узнает, что из-за него ученик не помнит своих учителей... или Миу, когда выяснится, что этот слабак внезапно сменил объект воздыханий, а про нее и думать забыл? Вам же не нужно напоминать, что случилось в последний раз, когда Апачай был в депрессии, или что происходит, когда злится повар Редзанпаку...

Сдвоенный стон и хмыканье сверху стали ему

ответом.

– Аха-ха, - рассмеялся парень в жилетке.
– Все стало интереснее, не находите?

– Что ж нам остается только одно...
– посерьезнев, высказался мастер кэмпо.

– Верно, - согласился с ним Акисамэ, - если ученик забыл своих учителей, мы должны...

– Заново вбить ему это знание в его тупую башку, - заключил Сакаки Сио.

Тройка мастеров переглянулась, скорчила рожи и, усилив давление Ки, хором произнесла:

– Приступим к тренировкам!

Через полчаса освобожденный от игл и почти от всех бинтов, напоенный многочисленными эликсирами и введенный в курс дела ученик Редзанпаку Сирахама Кеничи очумело тряс головой, пытаясь осознать, как он попал в эту непростую ситуацию. А то, что она являлась таковой, подтверждало его текущее местоположение: он раскорячился в позе сумоиста, укомплектованный различными приспособлениями, не позволяющими ему разогнуть ни руки, ни ноги, вдобавок его "сенсеи" накинули ему пару грузиков, чтобы, как они сказали, "лучше вспоминалось". А потом события замелькали какими-то урывками: вот им подметает двор мрачный парень со шрамом на лице, затем он обнаруживает себя бегущим по парку, запряженным в автомобильную покрышку с сидящим на ней типом, от одного взгляда на которого пробирала дрожь. Уроки китайца в шляпе, заставившего его повторять раз за разом непонятные телодвижения запомнились больше всего, так как по сравнению с остальными на них он напрягался чуточку меньше. И вся эта "игра", названная белоглазым изувером "Вспомни или умри", оставляла в нем острое чувство дежавю.

Когда он первый раз упал и не смог подняться, несмотря ни на какие действия и угрозы учителей (а это случилось уже где-то минут через 20 после начала тренировки), мастера скучковались и принялись что-то рьяно обсуждать. До затухающего огонька сознания Сирахамы доносились лишь отдельные ничего не значащие слова: "должен", "Миу", "сработает". Окончательно вырубиться ему не дал образ Косаки-сенсея, манящий его пальчиком и будто нашептывающий: "Вставай, Кеничи, еще немножко". И он вставал, но едва стоило сделать шаг в сторону девушки, как учителя его запрягали и снова погружали в атмосферу ужаса, боли и страданий. Так продолжалось на протяжении всего дня...

Перед заходом солнца было принято решение окончить тренировки пораньше, чтобы закрепить информацию о минувших двух неделях. Кеничи посадили на стул, по спинке которого он буквально растекся, и принялись вбивать в него забытые им сведения, не давая при этом заснуть. Роли инструкторов распределились следующим образом: Сакаки стоял сзади и проводил время от времени пробуждающие

сеансы с помощью "легких" щелбанов, Ма и Коэтсуджи попеременно показывали подопыт... подопечному фотографии, заставляя повторять сказанные ими слова. Выглядело это примерно так:

– Это Редзанпаку, ты любишь это место, ты ходишь сюда все свободное время, ты любишь тренироваться. Повтори.

– Я люблю тренироваться. Я хожу в Редзанпаку.

– Это Апачай Хопачай, он любит детей, - твердил Акисамэ, показывая фотографию загорелого бугая в майке, шортах и с повязкой на лбу.
– Повторяй за мной, Кеничи: Апачай Хопачай - мой любимый сенсей.

– Апачай Хопачай - мой любимый сенсей, - равнодушным голосом повторял за ним парень.

– Это чересчур жестоко, Акисамэ, - прошептал сбоку Кенсей.
– Но так на тебя похоже.

– Ничего, может, Кеничи и не хочется с ним тренироваться, но как человек он ему явно по душе. С Апачаем малец общается больше всех, не считая Миу и... тебя, чертов ты извращенец, - громким шепотом вклинился в разговор Сакаки.

– Это да...
– засчитал за комплимент китаец.
– Но продолжим. Кеничи, это Фуриндзи Миу, она тебе нравится, ты учишься с ней... вы встретились... а потом... затем... еще она внучка Фуриндзи Хаято - Старейшего. Повторяй за мной: это Фуриндзи Миу, она мне нравится.

– Это Фуриндзи Миу, она... мне... нравится.

Кенсей поморщился и повторил зомбирование:

– Повторяй за мной: это Фуриндзи Миу, она мне нравится.

– Это Фуриндзи Миу, она мне... нравится.

– Повторяй за мной: мне нравится Фуриндзи Миу.

– Мне нравится Фуриндзи Миу

– Повторяй за мной: мне нравится грудь Фуриндзи Миу.

– Мне нравится грудь Фуриндзи Миу.

– КЕНСЕЙ!

– А простите, отвлекся, - забормотал ничуть не смутившийся Ма.
– Не та фотография попалась.

– Это Косака Сигурэ, - перехватил нить разговора Коэтсуджи, - она твой сенсей, ты ее уважаешь. Повтори.

– Косака Сигурэ, я... уважаю.

– Это Косака Сигурэ, ты ее сильно уважаешь, но тебе нравится Фуриндзи Миу, - Акисамэ объяснил чередующиеся фотографии.
– Повтори.

– Косака Миу, я сильно... уважаю, но мне нравятся груди.

– Все, спекся...
– Сакаки похлопал Кеничи по щекам.
– Можно звать Миу и Апачая. Даже странно, что Сигурэ так долго смогла их удерживать вдалеке от задохлика.

– О, я просто попросил ее сказать им, что у Кеничи очередная особая тренировка из разряда "Тренируйся или умри!" - "Инфернальная подготовка", - пояснил философствующий мастер джиу-джитсу.

Через пять минут спустя народа в комнате стало на трех человек больше: Сигурэ привела Миу и Апачая.

– Апачай тоже хочет тренироваться с Кеничи. Апачай научит его крутому приему!
– парень в шортах громко заявил о себе сразу по прибытию.

– А-а-а! Кеничи, что с тобой? Ты в порядке?
– Миу не отставала от улыбающегося Хопачая и суетилась около Сирахамы.