Фантасофия. Выпуск 6. Трэш
Шрифт:
В общем, это был достойный конкурент последнему. Но никаких конкурентных излишеств, вроде взаимного препятствования, переманивания клиентов и прочих мелких подлостей, так процветающих в большом и малом бизнесе, особенно на Западе, между двумя местными «видеогигантами» не наблюдалось. Отношения между Фидаиловым и Левиным, как и меж их коллективами, с давних пор установились самые дружеские, конечно, не исключавшие здоровый дух соперничества и соревнования – кто лучше?
Несколько особняком стоял рекламно-информационный центр государственной телерадиокомпании, но им и положено «коммуникационное высокомерие», как никак монополисты эфира. А вот в производстве видеорекламы они до недавних пор были непростительно слабы. Несмотря на обладание массой самой современной техники, вся их рекламная продукция ничего кроме как насмешек и откровенного отвращения не вызывала. Все изменилось,
Измайлов какое-то время, до того как его сманил Витя Левин, работал на РИЦ, вначале нештатным агентом, затем его взяли в штат. Все это благодаря поддержке хорошей знакомой Гульнары, занимавшей в телекомпании ответственный пост. Здесь он так сказать, получил «боевое крещение» в мире телевидения и рекламного бизнеса, многому научился, а затем с легкостью ушел из государственной системы, рассудив, что в частном порядке сумеет добиться большего успеха. К тому же многое в межличностных и трудовых отношениях, царящих в коллективах госсферы, ему не нравилось. Вообще, Игорь был свободолюбивым человеком, нуждающимся в уважении его личной инициативы и определенной доли профессиональной независимости. Почувствовав, что полностью реализовать свой творческий потенциал на госслужбе ему не удастся, он с благодарностью принял предложение Левина перейти к нему на постоянную работу. Впрочем, отношения, и довольно плотные, с Гульнарой и с режиссером центра Борей Акиншиным продолжал поддерживать, затевая с теми многие совместные проекты.
Я нахожусь среди разбойников. Как я очутился в шайке, уже не помню – кажется, меня захватили. Они дознаются, кто я такой, и я им отвечаю (это подтверждает кто-то со стороны), что я врач и ученый. Тогда они успокаиваются, узнав, что я для них совершенно безобиден. Но я обманываю их, кое-что скрывая, и кое-что задумав против них. Их главарь отдает приказ располагаться на ночлег, и все ищут места, где бы прикорнуть, лучшее место – лежак – забирает себе атаман. Я тоже устраиваюсь рядом с кем-то.
Наутро я со своими спутниками еду на автобусе «ЛиАЗ» (а может и «КАВЗ»). По пути ссаживается попутчица – старушка. Она просит меня помочь ей сойти, а затем и проводить до подъезда – на улице ночь, она боится шпаны. Я говорю своим спутникам, чтобы они спустя какое-то время заехали за мной, старушка называет адрес – на такой-то улице дом номер шесть. Мы идем с ней по улице (уже день), ищем нужный дом, никак не можем найти, спрашиваем у людей. Затем в глубине дворов находим искомый дом, нам указывают на него. Приходиться спускаться куда-то вниз, чуть ли не в подземелье. Я оставляю бабусю и предварительно осматриваю дом сам. Приходиться пролазить в него на четвереньках. Ветхое строение, вот-вот рухнет, в нем живут пауперы, беднота, люмпены – при чем все – карликового роста. Внутри я замечаю табличку, на которой написано предупреждение, что при малейших признаках оседания здания, всем немедленно покинуть его. Я узнаю, что это не шестой дом, а шесть дробь один, нужный нам над ним. Я вылезаю обратно, и мы с бабкой поднимаемся наверх, на верхний ярус. Это и есть дом № 6. Мы идем по коридору, вдоль которого расположены ряды клетушек, в них живут, еле умещаясь люди. Повсюду ужасающая нищета. Кто-то, типа управляющего отводит нам крохотную комнатку, как купе в плацкартном вагоне. Соседи помогают бабусе найти нехитрую мебель. Она набирает себе разное барахло типа склянок, флаконов, но ей резонно замечают, чтоб она выкинула все эти ненужные побрякушки и лучше бы подыскала себе необходимую мебель и утварь. Наконец, у ней появляется трюмо, комод, а кровать ей мы сколотили из двух ящиков и листа фанеры на них. Я брожу по заброшенным комнатам, в одной из них натыкаюсь на свалку брошенных вещей и начинаю в них с увлечением рыться (а ведь только что сам осуждал бабулю). Мне помогают парнишка с юной девушкой (или подростки – мальчик
Игорь Измайлов так увлекся рекламным бизнесом, что постепенно отошел от торговли коллекционным товаром. Он начал свыкаться с мыслью, что именно на этом поприще сумеет сделать себе карьеру и зарабатывать на жизнь в качестве рекламного деятеля. Как агент он считался одним из самых опытных и удачливых в городе, но такое положение его больше не удовлетворяло. Его манил увлекательный процесс видеопроизводства, изготовления рекламных роликов и прочей продукции для ТВ. Он поставил себе целью стать продюсером, таким же известным как его шеф Левин.
Еще теснее сойдясь с режиссером Сашей Соколовым, он попробовал себя в качестве копирайтера, сочиняя сценарии игровых видеороликов, и у него это неплохо получалось. Теперь их частенько видели вдвоем – Измайлова и Соколова – они вели переговоры с клиентами, совместно занимались съемочно-постановочной работой и на монтаже отбирали из отснятого материала нужные кадры. Игорь помимо всего прочего обладал превосходным музыкальным вкусом, поэтому, получив согласие шефа, стал подбирать нужную музыку к роликам и заставкам. И в большинстве случаев чутье его не подводило.
Благодаря развитому воображению, Игорь, как и Соколов, заранее представлял себе различные эпизоды и съемочные планы, которые отражал в сценарии, мысленно перенося их на экран. Не пропуская ни одной съемки, он набирался режиссерского опыта, а, помогая Левину в организационных вопросах и в «выбивании» денег, учился думать и действовать как продюсер.
И еще, после почти двухгодичного перерыва он снова начал писать. Памятуя о пожелании московских издателей, Игорь задумал создать криминальный роман, в котором бы не было никакой мистики и отвлеченного философствования. «Интеллектуальное чтиво» – так многие достойные люди охарактеризовали его первый роман, до сих пор покоящийся в столе. Теперь же пусть это будет «бульварным чтивом». Если уж российский читатель стал предпочитать серьезную литературу низкопробной детективщине и всевозможным триллерам, что ж он их получит.
«Будет вам и кровь, и ужас, и секс, и садизм», – с некоторым злорадством думал Измайлов, исписывая листок за листком. Печатные машинки и компьютеры он на дух не переносил, полагая, что они убивают в корне любую творческую мысль, во всяком случае, у него.
До сих пор личная жизнь у него не ладилась. Однажды, придя на студию, он застал там очаровательную брюнетку, оказавшуюся диктором с государственного радио. Познакомившись, он разговорился с ней, отметив про себя, что девушка ему явно нравится. Когда та ушла, он расспросил о ней ребят, узнав, что ей двадцать три года, имеет высшее образование, на радио работает уже четыре года – ранее совмещала работу с учебой, что она не замужем и приехала сюда с родителями из соседней области.
«Имя у нее приятное – Алена, – думал Игорек, – сама она просто чудо, а вот то, что живет с „предками“ – плохо, лучше бы имела свою квартиру, на худой конец – комнату».
«Впрочем, о чем я думаю? – спустя некоторое время укорял он себя. – Кто я для нее – обычный парень, с которым она познакомилась на днях, да и пообщалась-то не больше часа. Интересно – есть у нее кто-нибудь или нет? Наверняка, есть, у такой красоточки не может не быть серьезных кавалеров».
Он чувствовал, как все сильнее увлекается новой знакомой, и ничего не мог, да и не хотел, с этим поделать. Теперь он искал поводы для встречи с ней, убеждая Левина и Соколова приглашать на озвучивание роликов почаще именно ее, мотивируя это ее замечательным голосом и четкой дикцией. Кое-кто из сотрудников, заметив очевидное, начал беззлобно прикалывать его.
Наконец, он решился и пригласил девушку в оперный театр. К его радости, та легко согласилась. Так как ресторанов он не любил, а дискотеки считал забавой для желторотых, то приобрел билеты на оперетту, хотя сам до этого ни разу не был в театре. Выступление местных артистов ему понравилось, но еще больше он млел от близкого присутствия Алены. Поздно вечером, провожая ее до дома, он, немного волнуясь, предложил снова встретиться.
– Почему бы и нет? – ответила она и, заметив его растерянность, рассмеялась, напоследок чмокнув его в щеку, – ну, пока. Позвони мне.