Фантастическая политика и экономика

Карнишин Александр Геннадьевич

– Вот, - остановился передний.
– Тут вот есть зал. И бумага на столах, и карандаши. Все, то есть, как положено. Все для дела.

– Выставить пост у двери!
– размахивал руками Сашка.
– Никого не впускать. Мы формируем правительство.

Они все были единомышленники. А у единомышленников споров по главным вопросам быть не должно. Сашка сразу стал премьер-министром Временного правительства.

– Временное, - сурово сказал он, - потому что у нас настоящая демократия. Народ должен сам выбрать тех, кого он хочет видеть у власти. А мы

только обеспечим свободный выбор народа.

Министром иностранных дел назначили Юлю Бойко. У нее были на "отлично" сразу два языка. Олега поставили министром обороны. Он на летних сборах был сержантом и командовал отделением. И знал автомат и пистолет. Министром внутренних дел никто не захотел быть. Решили оставить должность вакантной до понедельника. Может, найдется доброволец. Министром финансов - тут даже вопросов не было никаких - Мишку Баженова. Он уже на пятом курсе был, заканчивал диплом как раз по финансовой системе. В общем, список получился на два листа.

Опять под прицелом камеры Сашка вышел на ступени, теперь залитые светом прожекторов - вот, министр культуры расстарался, наверное - и объявил, заглядывая в бумажку:

– Мы - народ! Мы здесь власть! И мы сформировали Временное правительство!

Под аплодисменты и радостные крики был зачитан длинный список.

– А теперь, - кричал Сашка уже сорванным голосом, - мы обращаемся к вам, гражданам нашей страны! Революция, о которой мы тут долго говорили, наконец-то совершилась. Вся власть теперь - у народа! На ближайшее время мы назначим новые демократические выборы. А пока прошу расходиться по домам - всех вас ждут семьи, отцы и матери. В понедельник утром встречаюсь с министрами для разработки стратегии и тактики дальнейшего движения к демократии и повышению благосостояния населения.

Ему даже самому понравилось, как красиво и легко текли правильные слова.

Народ стал расходиться, говоря, что вот наконец-то дали и молодым шанс. Теперь-то наверняка все изменится. Вроде, нормальный парень этот новый премьер-министр. Он разберется с понедельника. И выборы - это правильно. Потому что демократия. Потому что народ.

Сашка шел домой и весь светился от радости. Он же слышал, что его хвалили. И по телевизору его показывали. Дома, наверное, приготовили праздничный ужин по такому поводу. Вот в воскресенье отдохнем, думал Сашка, и с понедельника начнется у нас в стране новая жизнь.

...

Утром в понедельник ворота к Дому правительства были открыты. Но за ними стояли спецы в черном, с касками у пояса и с оружием.

– Куда, пацан?
– спросили они лениво у Сашки.

– На работу, - удивленно ответил он.

– А документы какие-нибудь есть?

Он показал паспорт, потом - студенческий билет. За спиной уже собрался весь его кабинет министров и смотрел, как проверяют Сашку, как шмонают его рюкзак и смеются на мамины бутерброды и маленький термос с чаем.

– Иди-ка ты парень, в свой институт, - сказали спецы с добрыми улыбками.
– Вот подучишься еще немного, тогда и придешь сюда на работу.

И не пустили

его в Дом правительства.

И ни одного министра не пустили. Сказали, что кабинет министров заседает с семи утра, и никаких замен в его составе вроде как не предполагается.

Сашка со своими министрами отошел в сторону. Они грозили кулаками окнам Дома правительства, говорили о ползучей реакции. А потом Сашка сказал:

– Ничего не потеряно, товарищи! У нас время есть. Это их время кончается, а наше - только начинается! Предлагаю собраться здесь в пятницу после учебы и устроить настоящую революцию!

– Ре-во-лю-ци-я!
– вполголоса поскандировали они из-под деревьев сквера.

А потом пошли учиться.

Ничего-ничего! Наступит пятница, и будет им тут настоящая революция. Потому что кто здесь власть?

– Кто здесь власть?
– обернулся Сашка к Юле Бойко, которая шла с ним в одну сторону, а она ответила, преданно и восхищенно глядя на него:

– Мы, народ...

– -

– - Спасатели

– Но я все равно не понимаю, почему мне так уж надо отсюда уезжать...

Человек в темном костюме вздохнул, достал из кармана носовой платок в крупную клетку, медленно промокнул лоб, потом вытер руки - тоже, наверное, вспотели. Он сидел за столом, отделенном от других таких же столов, выстроенных длинной шеренгой, прозрачными вертикальными стенками, создающими звуконепроницаемую кабинку - консультационный пункт для отъезжающих.

Это название было официально утверждено, согласовано во всех инстанциях, и даже на дверях снаружи висела красивая синяя табличка со звездочками кругом, на которой тем же золотом так и написано было:

"Консультационный пункт для отъезжающих".

Пункт этот был устроен очень просто: холл, в котором толпился народ перед автоматом, выдающим билетики с номером очереди, длинный коридор и в конце большой зал. Раньше тут был школьный спортзал, и даже запахи эти еще сохранились - пота, пыли, резины, гниющего наполнителя тяжелых матов. Теперь вдоль всего зала стояли длинной линией столы, отделенные друг от друга аккуратно поставленными звуконепроницаемыми прозрачными переборками.

За столами сидели люди в деловых костюмах. Костюмы как бы подчеркивали официальность и законность их деятельности. Они принимали документы, беседовали с отъезжающими, принимали первичное решение о месте и времени отъезда, ставили в углу документов аккуратные синие штампики, вписывали дату, обсуждали различные возможности...

Ровно в пять каждый вечер пункт закрывался, как и сотни других по стране. Ровно в восемь утра каждый день - открывался. Но уже к восьми народ толпился в холле с билетиками, затравленно посматривая друг на друга и на экран, по которому плыли цифры: чья очередь подошла, и к какому из столов следует подойти.

– Понимаете, молодой человек...

– Нет, все равно ничего не понимаю, - прервал клерка молодой парень в простой синей джинсе.
– Не понимаю, вот хоть что вы со мной делайте.