Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника
Шрифт:
Дежурная сестра закатывающимися глазами смотрела на трупы, потом попятилась, не отводя взгляда от темных луж, расплывающихся под неподвижными телами, тихо ахнула, сделала еще несколько неверных шагов на подгибающихся от ужаса ногах и бросилась прочь из палаты. Нет, она была хорошо дисциплинированной и вымуштрованной сестрой – истошный перепуганный крик вырвался из ее груди, когда она оказалась на выходе, у своей конторки.
– Что случилась, Роза? – жующий охранник в синей униформе бежал ей навстречу, продолжая что-то пережевывать на ходу.
Полиция
Что и говорить, происшествие взбудоражило не только больницу. Это было событие, о котором взахлеб писали газеты, о нем говорили на улицах, его обсуждали в кафетериях и дома. Слишком все выглядело необычно, такого еще в истории города не случалось. Имя роженицы сохранялось в тайне, папарацци пытались проникнуть в больницу и сделать ее фотографии, но охрану клиники утроили в эти дни.
Героиней газет, выходящих в городе, стала сестра Розалия Каплун, дежурившая в ту злополучную ночь. Некоторые ее фотографии, помещенные в газетах, были более чем откровенны, другие оставляли место мужской фантазии.
– Я не знаю, кто эти люди, – сказала сестра. – Мне кажется, один из них определенно был итальянцем. Я поклялась, что больше никогда в жизни не лягу в одну постель с итальянцем, более того, если какой-нибудь итальянец пригласит меня выпить, я никогда не дам согласия на это!
– Дура, – сказал инспектор Маркиш, выключая телевизор. – Наверное, крашеная блондинка. Если она будет так откровенничать, в ее сторону не посмотрит ни один настоящий еврей.
– Радуйся, что это дело не досталось нам, – сказал Григорович. – Ненавижу работать, когда к тебе лезут со всех сторон.
– Нам хватает своего, – возразил Маркиш. – Что-нибудь прояснилось по делу «ночного грузчика»?
– Нет, – сказал Григорович, отставляя газету в сторону. – А сиськи у нее хорошие. У блондинок таких не бывает.
– Возможно, силикон, – зевнул Маркиш. – Да, теперь эту дамочку не скоро выпишут из больницы. Представляю, что она пережила, когда узнала, что ее ребенка хотели убить!
– Кстати, – Григорович бросил газету на стол. – А почему хотели убить именно ребенка?
– Будешь ломать голову, когда тебе поручат работу по этому делу, – сказал Маркиш.
– Надеюсь, этого не случится, – поскучнел Григорович. – Тут свою работу не знаешь куда девать.
– У меня в клинике работает знакомый доктор, – заметил Маркиш. – Можно узнать подробности.
– Я тоже знаю этого доктора, – сказал Григорович. – Ты ведь имел в виду доктора Гершуни?
– Большое спасибо, – сказала Эллен Гриц. – Все хорошо.
Нельзя сказать, что она была очень красива, но доктор Гершуни сразу отметил наличие у нее той изюминки, что делает женщину неповторимой, а потому особенно притягательной для мужчин.
– И вас никто не встречает? – удивленно спросил врач. Он прекрасно помнил о неудавшемся покушении на ее ребенка. Весь роддом только и говорил об этом. Такого на памяти доктора
Нет, женщины все-таки безнадежно глупы. Ее ребенка пытались не то убить, не то украсть, а она уходит из роддома в одиночку, даже частную охрану не додумалась заказать. Интересно, почему ее не встречает муж? Может быть, у нее нет мужа? Тем более странно – у такой интересной женщины нет мужчины, который бы встретил ее при выписке.
– Зачем? – сказала женщина, прижимая к себе завернутое в одеяльце тельце ребенка. – Полицейские говорили о каком-то покушении, но поверьте, у меня никогда не было врагов. Я в Израиле недавно. Вы мне не поможете? Я заказала такси.
На ее месте доктор Гершуни тоже поспешил бы убраться из клиники.
На женщине краснела куртка с капюшоном, половину лица занимали солнцезащитные очки. «Это она от журналистов маскируется, – понял доктор. – Все-таки ее вся эта шумиха беспокоит, она только притворяется, что ее ничего не волнует».
– Не знаю, – с сомнением сказал он. – На вашем месте я бы все-таки поостерегся. Неизвестные враги еще хуже. Ведь вас или вашего ребенка пытались убить!
– Убить? – женщина печально засмеялась. – За что? Это была случайность или какая-то ошибка. Не думаю, чтобы бандитам была нужна я или мой сын.
Ну что с нее возьмешь!
– Хорошо, хорошо, – поднял обе руки доктор Гершуни. – Поступайте, как знаете. Вы взрослый человек и имеете на то полное право. Я просто хотел дать вам совет, но вижу, что вы в моих советах совсем не нуждаетесь.
Тем не менее он проводил ее до выхода и открыл двери, когда она, прижав к себе конверт с ребенком, выходила наружу.
– До свидания, – вежливо сказал он.
Женщина попрощалась с ним, направляясь к стоящему на обочине автомобилю.
У забора клиники засверкали жадные огоньки фотовспышек. Газетные гиены дождались своего часа. Доктор Гершуни смотрел женщине вслед, не заботясь о том, что его фотографии тоже могут попасть в газеты. У Эллен Гриц были стройные ноги и слишком большая грудь. Чересчур большая. Она бросалась в глаза. И все-таки в этой женщине что-то было. Доктор Гершуни не считал себя особым ловеласом, но он чувствовал, что Эллен Гриц чем-то его зацепила, разбудило в нем мужской интерес. Он смотрел ей вслед, поэтому не сразу заметил выехавшую из-за поворота машину. Стекла у машины оказались тонированными, они не давали возможности рассмотреть, кто находится за рулем.
Выехавшая машина казалась бездушным механизмом. Она устремилась на женщину с ребенком.
– Нет! – крикнула Эллен Гриц, прижимая к себе ребенка. – Нет!
Журналисты завопили, разбегаясь от забора клиники.
Машина взревела мотором, стремительно набрала вход, забирая в сторону, и на полной скорости врезалась в стену, окружавшую роддом. От бетона в стороны полетели стремительные искры. Раздался тупой удар, машина перевернулась. Взвыл клаксон.
Женщина с ребенком бросилась к входу в больницу.