Фантастическая сага
Шрифт:
Из могилы послышался стон. Все ярче разгорался на вершине ее огонь. Скафлок же продолжал:
Те чары сильнее, чем самая смерть, Волю мою не дано вам презреть. Спешите ж исполнить мое повеленье! На землю Мидгарда вернитесь из Хеля!Курган вдруг раскрылся. Из разлома взметнулись громадные языки пламени, и в огне том показался Орм с сыновьями. Старый ярл возгласил:
Кто посмел курган раскрыть Чарами всесильными? Кто посмел нас пробудить Ото сна могильного? ПрочьОрм стоял, опираясь на копье, весь облепленный землей, покрытый инеем, безжизненно-бледный. Он, не мигая, глядел прямо перед собой, хотя вокруг него и бушевало невиданной яркости пламя. По правую руку от него недвижно стоял Кетиль, тоже бледный и окоченелый, с зияющей на голове страшной раной, а по левую — окутанный сумраком Асмунд, закрывавший руками рану от пробившего его грудь копья. За ними Скафлок смутно разглядел установленный в домовине корабль, на котором чувствовалось какое-то движение, будто пробуждались ото сна гребцы.
Не дав исходящему из могилы ужасу возобладать над собой, он промолвил:
Не боюсь твоих угроз. Пришел я за советом. Я задам тебе вопросы, Ты ж мне дай ответы. И не вздумай мне перечить, Даже и не мысли. Не то, поселятся навечно В твоих ребрах крысы.И снова донесся, как будто из какого-то далекого далека, голос Орма:
А ты знаешь ли, волшебник, Как глубок у мертвых сон, Как ужасно пробужденье, Как их гнев тогда силен? В том неистовстве безумном Месть они свою вершат Тем, кто их от сна пробудит, И любого сокрушат.Фрида выступила вперед.
— Отец! — крикнула она. — Ужели не признал ты свою дочку?
Орм обратил на нее горящий взор, и гнев в его глазах сразу же погас. Он склонил голову, но остался стоять на прежнем месте. Вокруг него, как и раньше, бушевало пламя. Тогда заговорил Кетиль:
Рады, рады мы, сестренка, Рады свидеться с тобою. Ты всегда смеялась звонко И носилась стрекозою. Золотым своим сердечком Ты согрела души нам А ведь тяжко в хладе венном Быть, не ведая тепла.Эльфрида медленно подошла к Орму. Взоры их встретились в свете беснующегося холодного пламени. Она взяла его руки в свои. Они были холодны, как земля, из которой он вышел. Орм проговорил:
Ты не думай, мертвых сон Сновидений нелишен. Знаю я, что ежечасно Льёшь ты слезы обо мне. И от этого вдвойне Я в разлуке той несчастлив. Верь мне, ни один палач В этой, новой мне, юдоли Не сумел бы столько боли Причинить мне, как твой плач. Кабы ты могла, утешась, Злую скорбь свою избыть, Сердце радости открыть, Так и я б был счастлив, грешный. Доля мертвых хороша, Коли не болит душа.— На это мне не достанет сил, Орм, — проговорила она и коснулась его лица. — На волосах твоих иней, а во рту плесень. От тебя веет таким холодом!
— Я мертв. Между
— Так пусть же ничто нас больше не разделяет. Возьми меня с собой, Орм.
Орм наклонился и поцеловал ее в губы.
Скафлок же обратился к Кетилю:
Поведай, павший витязь, мне, Где нынче Бёльверк грозный? В каких краях, в какой стране Он держит свою кузню? Как мне добраться до него, Короткий путь иль длинный? И как добиться мне того, Чтоб Бёльверк выковал мне вновь Разбитый мен старинный?Кетиль ответил:
Хочу тебя предупредить: Безумна та затея. Нельзя о помощи просить Бёльверк-лиходея. Опомнись же, оставь скорей Свой замысел ужасный. Не может он нести успех, Надежды те напрасны. Когда ж ты пренебречь решишь Советом сим разумным, Большое зло ты сотворишь, Сам будешь им погублен. Еще скажу: коль ты своею Жизнью дорожишь, Минуты не промедли здесь, Скорее прочь спеши.Скафлок покачал головой. Тогда Кетиль промолвил, опершись на свой меч:
Обитает Бёльверк злой В пещере темной под горой. В Ётунхейме, близ Утгарда, Что у света на краю, Держит кузню он свою. Челн же, чтоб туда доплыть, У сидов надо попросить, Они тебя уважат И в просьбе не откажут. Чтоб Бёльверк выполнил заказ И долго не раздумывал, Скажи, что в том мече нужда Есть Локи хитроумному. А коли спросит Бёльверк, Зачем ему клинок, Скажи, что к битве новой Готовится тот бог.Тут скорбным голосом заговорил Асмунд, чье лицо по-прежнему скрывал сумрак:
Сестра и брат, горька судьба, Что Норны вам готовят. Я знаю, что мои слова В вас отзовутся болью. Когда б не знали тайных чар Чтоб мертвых разбудить, Вы век не ведали бы тайны Ужасной, может быть.Фриду охватил ужас. Она прижалась к Скафлоку, и они стояли теперь рука об руку перед грустноглазым Асмундом, который продолжал свою речь среди полыхающих в ночи белых языков пламени.
Я принужден вам все сказать, Поскольку и в могиле Повиноваться должен я Могучей высшей силе. Знай, Скафлок, та, что любишь ты, — Сестра твоя родная. Кровосмешенье ты свершил, О том и сам не зная. Мне самому ты тоже Есть брат единокровный Поверь, к тебе я полон Лишь братскою любовью. Любовь же ваша с Фридой Увы, обречена, Хоть в том и не повинны Ни ты и ни она.