Фантастическая сага

Гаррисон Гарри

Зрение его обострилось до крайности, до недоступного даже воображению человеческому предела. Сладостное ощущение полета охватило все его существо, до самых кончиков перьев, и душа неудержно рвалась в бескрайний небесный простор. Но разум его не дал опьянению этому возобладать над тем, к чему звал его долг. Орел не сова, в темноте он видит всё же неважно, а для троллей предоставляет собой отличную мишень.

Перелетев через крепостную стену, он опустился подле увитого плющом донжона, в густой тени. И снова предстояло ему превращение. Оно отняло у Скафлока

немало сил, и, обратясь выдрой, он был вынужден немного передохнуть, прежде чем пойти дальше.

В этом обличии обоняние у него было несколько хуже, чем у волка, но все же куда острее людского, зрение же было лучше, чем у человека, а слух примерно такой же. Тело его вдруг стало необычайно чутким. Каждое прикосновение шерстинок ли, усов ли, к посторонним предметам посылало в мозг сведения, для которых в человеческих наречиях и слова-то не найдешь. Собственная же резвость, упругость мышц и блеск здоровой, не знающей паразитов шерстки безмерно радовали тщеславное, жизнерадостное, дерзкое сердце крошечного зверька.

Он затаился, присматриваясь, прислушиваясь, принюхиваясь.

Вот часовые на стенах стали перекликаться между собой. Должно быть, кто-то из них заметил-таки залетевшего во двор замка орла. Лучше здесь не задерживаться.

Зверек побежал вдоль стены, стараясь держаться в тени. Выдра все же недостаточно мала для таких дел. Лучше бы ему было обернуться лаской или крысой. Легче было бы незамеченным проскользнуть во внутренние покои замка. Но выбора у него не было. Спасибо, Фрида привезла хоть эти-то три волшебных шкурки. Нежность к возлюбленной захлестнула все его существо. Но он не позволил себе даже остановиться, чтобы подумать о ней. Не сейчас, потом, позже.

Надобная дверь была открыта, и он проскользнул внутрь. Он уже пересек донжон. Это помещение находилось у противоположной по сравнению с главным входом стены. Скафлок знал переходы замка как свои пять пальцев. Топорща задорно торчащие во все стороны усы, он втянул носом воздух. В ноздри ему ударил сильнейший запах троллей, к которому примешивался, однако же, не менее острый запах сна. Тут ему повезло. Несколько троллей бесцельно шатались туда-сюда по палате, но мимо них совсем нетрудно будет проскользнуть незамеченным.

Он пробежал в пиршественный зал. Там повсюду валялись безобразно храпящие, в стельку пьяные тролли. Бесценные, по-прежнему висевшие на стенах гобелены были все изорваны, мебель исцарапана и залита вином, старинные золотые и серебряные панели с каменьями исчезли: победители, видимо, присвоили их себе. — Уж лучше бы на нас напали гоблины, — подумал Скафлок. — Те хоть умеют себя вести. А эти грязные свиньи….

Он стал красться вверх по ступеням к бывшим имриковым покоям. Кто бы ни сменил Имрика на посту князя английских земель Дивного народа, он должен быть сейчас там, в этих покоях. И Лиа с ним.

Зверек прижался к стене. Остренькие зубки его обнажились, желтые глаза сверкали. Он почуял, что за поворотом стоит тролль. Новоявленный князь поставил у дверей своей опочивальни стража…

Подобно

серой молнии бросился на тролля громадный волк. Стоявший на безопасном посту своем в полудреме вражеский воин так и не понял, что случилось. Зверь вцепился зубами ему в горло, и он упал на пол, не успев даже вскрикнуть, а только звякнув кольчугой, судорожно и безуспешно пытаясь оторвать от горла своего неведомого врага. Конец ему пришел очень быстро.

Скафлок сидел на полу подле мертвого тела вражеского стражника: ему надо было перевести дыхание. Во рту у него было полно тролльей крови. На вкус она была какая-то кисловатая. Без шума дело не обошлось-таки. Но тревогу, вроде, не бьют. Наверное, никто ничего не слышал. Велик Эльф холм, длинны его переходы. Тело придется оставить здесь. А ведь его могут найти. Наверняка найдут. И обо всем догадаются. Надо, чтобы не догадались…

Обратясь человеком, Скафлок вытащил из ножен меч погибшего тролля и рубанул им мертвеца по разорванному горлу, так что следы волчьих клыков на нем стали совершенно не видны и можно было подумать, что воин тот был убит мечом. Может быть, товарищи его решат, что он был зарезан в пьяной драке? Вот бы они так подумали! Размышляя об этом невеселом предмете, Скафлок с отвращением отплевывался от тролльей крови и вытирал замазанные ею же губы свои.

Снова обратясь выдрой, он устремился вверх по лестнице. Дверь в имриковы покои была закрыта, но Скафлок с детства знал тайный свист, открывавший тот замок. Стоило ему свистнуть, как дверь приотворилась, и он, толкнув ее носом, проскользнул внутрь.

На имриковом ложе спали двое. Один из них наверняка новый князь земель Дивного народа в Англии. Стоит ему проснуться, и для Скафлока будет все кончено. Припав к полу упругим выдровым брюшком, Скафлок пополз к ложу. Малейший раздававшийся при этом шорох казался ему ужасно громким.

Добравшись до ложа, он встал на задние лапки. В ореоле серебристо-золотых волос на одной из подушек покоилась божественной красоты головка Лиа. Подле нее раскинулся рыжеволосый мужчина, чья физиономия и во сне сохраняла угрюмое и неприятное выражение, однако, чертами своими была совершенно схожа с его, Скафлока, собственным лицом.

Гляди-ка кто у нас вышел в князи! Валгард Лиходей! Скафлок едва мог удержаться от того, чтобы обратиться волком и зубами разорвать глотку ненавистного врага. Неплохо было бы также обратиться орлом и выклевать ему глаза. Да и выдрой мог бы он, Скафлок, от души покопаться в поганых валгардовых кишках.

Но то были звериные желания. Если им поддаться, может подняться шум, и тогда меч для него навсегда будет потерян.

Он ткнулся носом в бархатистую щеку Лиа. Длинные ресницы эльфийки затрепетали, глаза ее раскрылись, и по тому, как загорелись они вдруг, Скафлок понял, что Лиа его узнала.

Медленно-медленно, избегая резких движений, она поднялась и села на ложе. Валгард пошевелился, застонал во сне. Лиа замерла. Берсерк бормотал что-то. Скафлоку удалось разобрать некоторые слова: