Фантастические сказки
Шрифт:
– Послушай,- сказал он,- почему ты не доверяешь мне? Неужели я не понимаю, что с тобой произошло? Нет, я вижу то, чего не видят другие. Ты смело можешь мне доверять.
Мистер Бультон заглянул в глаза преподавателя и, увидев в его взгляде неподдельные интерес и сострадание, почувствовал, как вновь в нем затеплилась надежда. Если этот молодой человек сумел разгадать его секрет, быть может, он замолвит за него словечко доктору. У него вполне добродушный вид, ему можно доверять.
– Не хотите ли вы сказать,- произнес Бультон
– Заметил сразу же,- с тихим торжеством провозгласил мистер Блинкхорн.
– Удивительно,- отозвался Поль,- хотя и вполне естественно. Но нет, неужели вы поняли все до конца?
– Слушай меня и останови, если я ошибусь. За последние несколько дней ты сильно изменился. Ты не тот ленивый, озорной и бездумный мальчишка, что уехал от нас на каникулы.
– Нет,- сказал Поль.- Чего нет, того нет, черт побери. Я действительно не тот!
– Не надо пользоваться такими выражениями! Так или иначе ты вернулся совсем другим. Я прав?
– Абсолютно!
– воскликнул Поль, радуясь, что его наконец раскусили.- Вы очень проницательный молодой человек. Разрешите пожать вам руку. Я не удивлюсь, если вы догадались, как именно это произошло.
– Ну конечно,- улыбнулся мистер Блинкхорн.- Несомненно. Ты просто выразил желание…
– Ну да,- вскричал Поль.- Снова в точку! Вы просто волшебник. Ей-богу!
– Не надо говорить "ей-богу!", это ни к чему! Все началось, как я сказал, с желания - может, полуосознанного - с Желания стать другим человеком.
– Я свалял дурака,- простонал мистер Бультон.- Да, все началось именно так.
– Затем желание привело к постепенной трансформации в твоем характере - ты ведь достаточно взрослый, чтобы следить за ходом моей мысли?
"Достаточно взрослый, чтобы следить за ходом моей мысли?" - в голове у Поля мелькнуло тревожное подозрение, но он был слишком обрадован, чтобы придать этому значение.
– Я бы не назвал ее постепенной,- сказал он,- но прошу продолжать, сэр! Я вижу, вы разобрались в сути.
– Поначалу часть твоей натуры сопротивлялась новым чувствам, ты пытался подавить их, ты даже пытался вернуться к прежним привычкам, прежнему образу жизни, но неудачно. Вернувшись сюда, ты не встретил понимания у сверстников.
– Никакого,- сказал Поль.
– То, что радует их, вызывает у тебя неприязнь.
– Именно.
– Они же неверно истолковали твое прохладное к ним отношение. Они не понимают - и немудрено,- что ты переменил образ жизни, а когда они видят разницу между тобой и прежним Диком Бультоном, то выказывают неудовольствие…
– Еще как! Причем самым отвратительным образом! Уверяю вас, что вчера вечером, например…
– Т-с!
– поднял руку мистер Блинкхорн.- Жаловаться не по-мужски. Но ты удивлен, как я догадался?
– Весьма.
– Просто в свое время со мной произошло нечто подобное.
– Неужели есть
– изумленно воскликнул Поль.
– Не знаю, о чем ты, но поверь - у меня были трудности, мучения. Но я предвидел эту перемену в тебе еще несколько месяцев назад.
– В таком случае как честный человек вы могли бы предупредить меия. Короткого письма хватило бы вполне. Тогда я не был бы застигнут врасплох.
– Вмешиваться на той стадии было бы бессмысленно. Это могло бы помешать переменам, о которых я лишь мечтал.
– Лишь мечтали?
– удивился Поль.- Вы говорите загадками, сэр.
– Да,- сказал мистер Блинкхорн.- Я помню прежнего Дика. Это был озорной, импульсивный, проказливый ученик. Но под всем этим скрывалась цельная натура.
– Цельная натура?
– вскричал Поль.- Это отнятый негодяй! Называйте вещи своими именами!
– Нет, нет,- возразил мистер Блинкхорн.- Такое самоунижение пагубно. В нем не было порока.
– Не было порока? А что такое неблагодарность, низкая, предательская, неподобающая сыну - это ли не порок? Вы достойный молодой человек, но если будете смотреть сквозь пальцы на подобное, ваши моральные устои окажутся подточены.
– Были ошибки с обеих сторон,- признал мистер Блинкхорн, слегка удивленный такой вспышкой.- Я кое-что слышал о твоей домашней жизни. С одной стороны, отец - строгий, сухой, вспыльчивый. С другой стороны, сын - бездумный, опрометчивый, порой злонравный. Но ты слишком впечатлителен, ты много думаешь о том, что мне представляется вполне естественным, хоть и не всегда уместным протестом против холода и бездушия. Я последний человек, способный настраивать сына против отца, но чтобы успокоить тебя, скажу: на мой взгляд, эта вспышка вполне объяснима.
– Правда?
– переспросил Поль.- Объяснима? Что, черт побери, вы имеете в виду, сэр? Теперь вы принимаете другую сторону?
– В твоих словах нет раскаяния, Бультон,- заметил сбитый с толку и расстроившийся мистер Блинкхорн.- Помни, ты рассердил старика!
– Как такое позабыть!
– фыркнул Поль.- Хотелось бы знать, как умиротворить его.
– Ты снова хочешь стать прежним собой?
– ахнул мистер Блинкхорн.
– Ну, да,- сердито отозвался Поль.- Я же не идиот!
– Ты так устал бороться?
– с упреком спросил учитель.
– Устал? Меня тошнит от этого! Если бы я только знал, что меня ждет, я бы не свалял такого дурака!
– Ужасно! Мне не следует тебя слушать!
– Но вы должны! Говорю вам, у меня больше нет сил так жить. В мои годы это просто мука. Вы обязаны это понять и убедить Гримстона.
– Ни за что!
– отрезал мистер Блинкхорн.- К тому же, я не уверен, что это тебе поможет. Ты должен найти силы идти по избранной стезе. Ты должен заставить товарищей уважать твое новое естество. Мужайся! Несмотря на все перемены, ты можешь по-прежнему быть искренним и счастливым мальчиком.