Фантастика 1984
Шрифт:
Серые глаза тощего как-то потеплели, когда Джюр принялся подбирать хлебом подливу с тарелки. Тут подоспел Сэм с новой горой отбивных.
– Ну, черти?
– добродушно ругнулся Джюр.
– Вот это прием! Хотите, чтрб я лопнул?
Однако с энтузиазмом принялся за новую порцию и встал из-за стола заметно потолстевшим.
– Ну черти!
– сказал он еще раз и рыгнул.
– Мерси. А теперь давайте рассказывайте.
– Мне думается, лучше показать, - тощий тоже встал.
– Пойдемте, все увидите сами.
Бетонные ступени подвала загремели под тяжестью Перейры.
В подвале воняло.
Джюр поморщился, но промолчал. Тощий отворил
Джюр нерешительно застыл на пороге. Посреди тесной комнаты в кафельной лунке стоял шар метра полтора в диаметре, похожий на огромный гриб-дождевик, в него был вставлен сверху стеклянный конус. Тощий молча зачерпнул из ящика ведро отрубей, сыпанул в раструб конуса. Поверхность шара содрогнулась, как вздрагивает шкура лошади, ужаленной слепнем, пошла складками и вмиг обволоклась зловонным газом, выходящим из пор. Тощий щелкнул тумблером - загудела вытяжка, газ едкими язычками пополз под потолок. Воздух очистился. Перейра, облегченно вздохнув, подошел поближе. Оболочка шаровидного тела напоминала свиную кожу, только более пористую и голую. Отруби в конусе убывали, “дождевик” распухал, или это показалось? Нет, не показалось. Когда “дождевик” сожрал второе ведро корма, он несомненно увели198 чился в объеме. И еще Перейра заметил, что, кроме газа, из пор выделяется что-то вроде мелкой золы. Он брезгливо ткнул пальцем в раздутый шар, и если бы не видел, куда ткнул, решил бы, что дотронулся до животного. Под пальцем пружинило живое тепло.
Третье ведро тощий попросил засыпать гостя - “гриб” вырос настолько, что сам он уже не мог дотянуться до конуса.
– Ой, вы зачерпнули с отрубями живую мышь, - заорал Джюр, перекрикивая гудение вытяжки.
– Сыпьте, не бойтесь, - так же громко отозвался человек в лабораторном халате.
– Дику без разницы, он все переварит, ему что целлюлоза, что хитин, что мясо - все едино. Этой биофабрике любая органика по вкусу. Она в нем разлагается на первичные компоненты, и они в новых сочетаниях идут на мясообразование.
– Он отечески похлопал по шару, на кафель просыпалась горка пыли.
– Что это за гадость из него летит?
– полюбопытствовал Джюр.
– Шлак по-нашему. Остатки неорганических соединений и все прочее, не нужное для создания живой ткани.
Он взял с крышки ящика острый мачете и с размаху вонзил в “гриб”, раз, другой, словно взрезал арбуз. Вырезал кусок килограммов с двадцать и, завернув в целлофан, вынес в коридор.
Джюр ужаснулся при виде метровой раны, настоящей раны, из которой сочилась лимфа и сбегали тонкие струйки крови. Но рана заживала на глазах и через несколько минут совсем затянулась; некоторое время на коже оставался рубец, но вскоре и он рассосался. После “операции” гриб уменьшился.
– Регенерация, - объяснил тощий.
– С этим геном мы натерпелись. Вырастить само это чудо, - он кивнул на “гриб”, - было куда проще. Но Сэму, - он у нас в генной инженерии сечет сильнее, чем в кулинарии, - повезло, он сумел влезть в те участки молекул, которые отвечают за регенерацию.
Жирная физиономия Перейры начала наливаться кровью.
– Слушайте, вы! Так, значит, вы меня накормили мясом этого монстра?!
– Не накормили, а угостили, - пожал плечами собеседник.
– Мясо Дика по своей питательности, как вы имели случай убедиться, да и по вкусовым качествам превосходит лучшие сорта говядины, свинины, баранины, оленины - вообще любого мяса. А если не убедились, пошли, покажу выводы экспертиз.
В соседней
– Но тут говорится о мясе свиньи новой породы, - не понимая, пролепетал Джюр.
– А вам бы хотелось, чтобы мы приложили к мясу еще и биохимическую документацию?
– Так что же мне передать Мартелю Таппингеру?
– спросил Перейра, когда они снова вышли в коридор. Тощий вынул из холодильника сверток, мясо успело за это время хорошо заморозиться.
– Вот этот гостинчик и передайте. А документацию президент получит в-обмен на бумагу о передаче нам с Сэмом во владение двух с половиной тысяч акров и этой виллы в придачу.
– Вы шутите?
– Нисколько, мой дорогой. Себестоимость этого, пока еще экспериментального, мясца в сотни раз меньше себестоимости самой дешевой свинины. А представьте-ка себе хозяйство с миллионом таких Диков? Да ведь тысячной доли прибыли достанет на золотые памятники для нас с Сэмом. За что? Аморально-этический аспект? Подумайте, Джюр, сколько миллионов невинных, ласковых, преданных людям животных ежедневно везут во всем мире на заклание! Убивают, чтобы их плотью насытить двуногих, которые, если чем от них и отличаются, то злобой, чванством и чревоугодием. А мы с Сэмом избавим человечество от греха убийства. Ведь у нашего “гриба” нет не только разума, присущего живым существам, но и нервной системы. Он не существо, а всего только устройство для производства мяса - и какого мяса, а?
– Он усмешливо покосился на круглый живот Перейры.
Трава полегла, и от этого из окон казалось, что дует сильный ветер, но, выйдя во двор, Перейра и тощий не почувствовали ни малейшего дуновения. Траву прибило к земле вчерашним муссоном, который бушевал целые сутки. Перейра спросил:
– Вы что же, совсем не выходите на улицу? Нигде ни следа, - Нам не до гулянья.
– Тощий переложил пакет с мясом на другое плечо и поднял глаза.
– Обратите внимание, Джюр, вон на то облачко.
Над стрельчатыми башнями замка клубилось ржавое скопление газа.
– Это от нашего Дика. Вот и все отходы производства, хотя вернее будет сказать - новый источник сырья. Мы пропускали этот газ через хроматограф - целая гамма азоторганических соединений! Надо бы рядом с цехом по производству Диков проектировать азотно-туковые заводы…
Подходя к самолету, Перейра попытался застегнуться. Но как ни втягивал он живот, это ему не удалось. Застенчиво улыбаясь, он сказал:
– Не знаю, как посмотрит президент Тагопингер на это ваше требование, но если он поинтересуется моим мнением, я посоветую согласиться. И знаете, по каким соображениям? Именно по морально-этическим. Не улыбайтесь. Мальчишкой я начинал карьеру на ипподроме, да, я был тогда худее вас. И я-то знаю, какими умными бывают животные…
Перейра взял мясо, положил на заднее сиденье, потом сам ступил на крыло - самолет качнуло.
На другой день тишину подземелья разорвал телефонный звонок. Биолог, который трудился над технической документацией на “новую биосистему”, вздрогнул, хотя и ждал этого звонка.
– Вилла Ташшнгера?
– послышался в трубке женский голос.
– Пока еще его, - с усмешкой ответил биолог.
– С вами будет говорить президент компании.
И сразу раздался назойливый, как стрекот сверчка, голос Мартеля Таппинтера:
Приватная жизнь профессора механики
Проза:
современная проза
рейтинг книги
