Фантастика 1987
Шрифт:
Он намеревался лечь и почитать, уже потянулся к шторе, чтобы отгородиться от холодного, негостеприимного мира… В этот момент там, за иллюминатором, сверкнула яркая молния, осветила страшные апокалипсические тучи, их неправдоподобно лиловые рваные края и… парусный корабль, который несся по черному морю!
Это было невероятно, однако Назар отчетливо увидел в двухтрех кабельтовых странный парусник, что стремительно мчался параллельным курсом, лишь постепенно отставая… Изредка его скрывали волны, но он упрямо выныривал, взлетая на следующий вал, и снова бросался в бездну…
Назар ощутил,
На обложках журналов, на шоколадных обертках и на крышках тортов - всюду каравеллы. В продаже появились значки, цветные гравюры… Да, это каравелла! Высокие надстройки на носу и корме, три мачты. На самой большой, что посредине - красивый большой парус, парус поменьше - тоже косой - на кормовой мачте, а тот, что на носу, почти квадратный.
В памяти молниеносно вспыхнул эпизод из детского кино: залитая ярким солнцем в море выходит празднично приподнятая над водой каравелла. Гремит духовой оркестр, золотом сияют надраенные смешные пушки, а над изукрашенным кораблем режет глаза сверкающая неправдоподобной белизной гора парусов, похожих на утренние, умытые со сна солнцем облака. У борта ласково плещется синее море, а каравелла, выкрашенная в темно-коричневый цвет, удивительно тонко гармонирует со всем миром, и легко-легко скользит, не погружаясь, по мягким зеленоватым волнам. Именно скользит: не вспарывает воду, не бороздит, а несется неслышно, словно над волнами летит огромная сказочная птица…
На-палубе улыбаются моряки, машут руками и треуголками.
Все как один загорелые, белозубые, с крепкими руками, никто не боится высоты. А на капитанском мостике, небрежно сбивая тросточкой клочья белой пены, которую туда взметнул свежий ветер, стоит тоже загорелый, обветренный всеми ветрами семи морей, просоленный капитан. Из рукавов богато украшенного камзола выглядывают знаменитые брабантские - так, кажется, их называли - манжеты, на парадном белом поясе висит длинная шпага с затейливым эфесом, над которым работали лучшие мастера Милана, а ножны украшены драгоценными камнями…
Вспышка молнии продолжалась миг, но изображение впечаталось в сетчатку глаза и длилось, поражая неправдоподобностью: неподвижные, как дюны из грязно-серого песка, застывшие волны, и замерший в стремительном беге старинный парусник!
Назар вскочил, заметался. Потом решился: сорвал со стены спасательный жилет, без которого капитан запретил научным сотрудникам выходить на верхнюю палубу, кое-как напялил и выскочил в коридор. Тот плавно изгибался вдоль борта, с одной стороны были каюты, с другой - небольшие иллюминаторы. Назар прильнул было к одному, но ничего не увидел: тьма кромешная, особенно после освещенной каюты. Потом сообразил, что каравелла с другой стороны, бросился наверх, миновал пролет, второй, третий, мелькнула мысль воспользоваться лифтом, но осталось всего два этажа - и наконец выскочил на верхнюю палубу.
Едва удержался под ударом шквального ветра, лицо стало мокрым от мельчайшей водяной пыли.
Назар подбежал к борту. Волны рябили далеко внизу, брызги тоже не доставали до вознесенной на высоту семиэтажного дома палубы, даже качки опасаться не приходилось: корабль шел ровно, словно мчался на колесах по асфальту.
Молнии полыхали ядовито-плазменным светом, и в их неверном блеске Назар снова увидел странный парусный корабль. Он был позади и отставал все больше: даже при ураганном ветре парусам с атомной турбиной не тягаться!
– Каравелла…- прошептал Назар,- подлинная каравелла… И позвать никого не успею! Идиот, фотоаппарат не захватил…
Стремясь не упустить парусник из виду, он пошел вдоль борта.
Мрак уже заглатывал каравеллу, она становилась все меньше, молнии освещали только паруса, потом только самый большой из них…
Назар ускорил шаг, побежал. С разбега выскочил на корму, чтобы успеть бросить прощальный взгляд на парусник… и в этот момент палуба под ногами резко дернулась, ушла назад. Назар, невольно ускорив бег, чтобы не упасть, налетел на борт, больно ударился грудью. На миг перехватило дыхание, и тут он в страхе ощутил, что инерция бросила его через борт. Он косо летел в бешено бурлящие волны и еще в воздухе увидел, что корабль резко набрал скорость, поднялся повыше и понесся на глиссирующем полете.
В этот момент Назар ударился о воду, ушел с головой. Его крутило, сжимало, рвало на части, наконец выбросило на поверхность. Он оказался в подобии лодки, под головой была упругая подушечка - включилась система жизнеобеспечения спасательного жилета. По спине разлилась приятная теплота: сработали нагревательные элементы. Будь здесь даже Ледовитый океан, они сумеют поддерживать нужную температуру, а запаса энергии хватит на много лет.
И все же Назар был в диком ужасе. Нет под ногами дна, нет привычного, твердого - он висел над бездной в сотни метров, и первобытный ужас падающей с дерева обезьяны ударил в мозг…
Он отчаянно кричал, барахтался, бил руками по воде, но едва доставал ее кончиками пальцев, ибо спасательный жилет раздулся, приподнял его над водой, защищая от волн.
Дважды ударился лицом о трубочку, что высунулась из жилета, потом вспомнил: в отсеке разогревается какао, а с момента удара о воду включилась аварийная радиостанция жилета. Сейчас на корабле уже ревет сирена, пеленгаторы засекают цель…
Ветер и волны несли его в ночь, в ледяной мрак. Сверху страшно грохотало, в лицо било свирепыми брызгами.
Вдруг, заслоняя ветвистую молнию, впереди вырос темный скошенный силуэт судна, вверху угадывалась громада парусов.
Молния угасла, но он успел заметить, что мимо стремительно несется легкий корпус каравеллы, той самой каравеллы!
Не успел что-либо сообразить, крикнуть, как сверху прогремел гулкий голос. Ему ответил второй: резкий и властный. Кричали на незнакомом языке, Назар собирался закричать в ответ, но в этот момент его дернуло, потащило, его тело вдруг потяжелело, и вот уже болтается в воздухе, и в свете молний увидел, что внизу удаляются злые волны.