"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
— Идём!
Андрей заторможенно отступил назад, и тут соловьём защёлкал дверной звонок. Я расслышал его мелодию, даже несмотря на грохотавший магнитофон, и враз покрылся холодным потом, сердце дрогнуло и забилось сначала с явственными перерывами, медленно и с натугой, но почти сразу сорвалось в лихорадочную дробь, а мошонку так и скрутило от страха.
Ладно, если пожаловали выведенные из себя громкой музыкой соседи, а ну как кто-то озверел насколько, что вызвал участкового? И пусть вот так сразу ломиться внутрь милиция не станет, но и мы очутились в ловушке. А прихватят —
— Может, уйдут? — шепнул Андрей, и я скорее угадал смысл высказывания, нежели его расслышал.
Но длинная треть не смолкала и не смолкала, а потом и вовсе дверь затряслась от сильных ударов, а то и пинков.
Андрей хотел было посмотреть в глазок, но я его остановил, поскольку затемнение окуляра могло выдать наше присутствие, вместо этого прокрался на кухню и осторожно выглянул в затянутое тюлем окно. У подъезда стоял УАЗ с мигалкой, рядом курил водитель.
Приплыли!
— Менты! — сообщил я Андрею, вернувшись в коридор.
Но мог бы ничего и не объяснять, за дверью почти сразу гаркнули:
— Откройте, милиция!
Крик раздался в мимолётную паузу между песнями, и только тут я сообразил, что, раз кассета ещё не доиграла до конца, убийцы убрались отсюда совсем недавно. Так может, дело вовсе не в громкой музыке, просто кто-то из соседей заподозрил неладное? В таком случае могут и дверь выломать!
И что нам делать? Что?!
Первым сориентировался знакомый с планировкой квартиры Андрей. Он ухватил меня за рукав куртки и потянул за собой в спальню. Всё оказалось перевёрнуто и там, но сейчас это никакой роли не играло. Главное, что комната продолжалась широкой лоджией и выходила та не во двор, а на противоположную сторону дома.
Андрей распахнул сначала одну дверь, потом другую, а дальше мы синхронно перебрались через ограждение балкона, упёрлись носками кроссовок в зазор между ним и бетонной плитой перекрытия и принялись спускаться, используя в качестве опоры решётку на первом этаже. Из-за спешки я едва не сорвался, когда перехватывался руками, но даже не испугался. Не так уж тут и высоко — можно и просто спрыгнуть. Главное — сделать ноги!
Куст с пожелтевшей листвой худо-бедно прикрывал от соседнего дома, при этом нас вполне могли заметить из квартиры на первом этаже, поэтому рванули прочь со всех ног. Влетели в арку, за ней повернули, принялись плутать по соседним дворам. К автобусной остановке не пошли, ближайшую троллейбусную тоже проигнорировали и бежали до трамвайных путей. Но зато — ушли, а это главное. Ещё бы только не наследили…
12|10|1992
день
Все занятия в институте сидел как на иголках. Нервничал — страшно. Ну а кто бы на моём месте умудрился спокойствие сохранить? Мы ведь не просто в убийство вляпались, на месте преступления побывав, что само по себе уже паршивей некуда, мы ко всему прочему ещё и лишились человека, который бизнес Гуревича прикрывал. Пусть там какой-то Эдуард Константинович остаётся, только получится ли на него выход найти? И не переиграют
Хотя, если разобраться, — плевать. На всё плевать, лишь бы опера нами не заинтересовались. Вся надежда на то, что Андрей и в самом деле нигде отпечатков пальцев оставить не успел. Сам он был в этом уверен, а я вот — нет. И оттого на душе скреблись кошки.
Именно из желания узнать последние новости первым делом после занятий я и поехал в «Ручеёк». А там ещё на подходе заметил припаркованную на тротуаре «буханку», рядом с распахнутыми задними дверцами которой ёжились на холодном ветру Дима Воробьёв и Андрей Фролов. У меня как-то сразу от сердца отлегло.
Я подошёл, поздоровался, и челнок страдальчески закатил глаза.
— Ещё один!
— Не понял? — насторожился я.
— Да ну его! — отмахнулся Андрей. — У тебя как?
Подтекст вопроса был предельно понятен, и я поморщился.
— У меня-то нормально. У тебя как?
— Всё ровно. Потом поговорим.
— Вы о чём? — насторожился Воробей.
— О своём, о женском, — отмахнулся я. — Дим, так ты чего там глаза закатывал? «Ещё один» — это к чему вообще было?
— Да никто уже «носки» не носит! — огорошил меня неожиданным заявлением Воробей. — Вы бы ещё «петушки» нацепили!
— А чем тебе «носки» не нравятся?
Ночью уже подмораживало, и сегодня я решил не ограничиваться капюшоном ветровки, а надел круглую вязаную шапочку, синюю с красной надписью «Hockey», которые именовались «носками» за сходство в написании этих двух слов. Андрей был точно в такой же, оно и неудивительно — до нашего призыва в армию моднее головного убора у пацанов просто не было. Норковая формовка разве что крутизной превосходила, но это уже для взрослых и богатых.
— Это всё вчерашний день, пацаны! — заверил нас Воробей, который стоял на холодном ветру без шапки вовсе. — Знаете, что сейчас в Москве носят? Зырьте!
Он нырнул в нутро буханки и вытянул оттуда картонную коробку, забитую чёрными вязаными шапочками.
— Какие-то они стрёмные, — засомневался Андрей.
А вот я взял одну и обнаружил, что у этой шапочки не просто толще и плотней вязка, она ещё и сложена из двух слоёв. А если расправить их в один, то окажется полностью закрыто лицо.
— Прикольно! На подшлемник похоже. Дюша, можно дыры прорезать и обметать — маска получится.
Воробей снова закатил глаза, а вот Андрей отнёсся к моим словам серьёзно и в свою очередь растянул одну из шапочек, натянул на голову и выставил перед собой руки.
— И в жмурки играть можно!
— С кем я связался?! — простонал челнок. — Детский сад, штаны на лямках!
Я вернул шапке первоначальный вид и заменил ей свою.
— А нормально. И теплее «носка» будет. Сколько хочешь?
— Триста семьдесят.
Деньги у меня были, не было никакого желания их тратить.
— За триста отдашь?
— Серый, только для тебя — триста пятьдесят.
— А если пятнадцать возьму и рекламу тебе сделаю? Ты ж их сразу партию, поди, закупил, так? Теперь сбывать надо, сам же говорил: «товар-деньги-товар»!