"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
Пацан кивнул, и какое-то время молча лузгал семечки, а потом отряхнул ладони и спросил:
— А чего ты адиковский костюм не возьмёшь, как у остальных?
Я глянул на свои тёмно-зелёные штаны с широким синим лампасом, зажал меж пальцев плотную ткань и усмехнулся.
— Тут материал нормальный, а не синтетика голимая. Если из пускача шмальнут, не загорится и к коже не приварится.
С какой стати кому-то стрелять в нас из ракетницы, Степан спрашивать не стал. Насмотрелся, поди, всякого — не домашний мальчик, раз
— Надо кожанку брать, — со вздохом произнёс он и сдвинул на затылок чёрную шапочку.
— А ещё бронежилет, — буркнул я и вдруг сообразил, что если мы чем-то и выделяемся на общем фоне, так это своими головными уборами. Подумал-подумал, и снял шапочку, сунул в карман, а на голову накинул капюшон ветровки. Потом взглянул на часы и поёжился.
Вечерело, из-за холодного ветерка нет-нет да и пробирала дрожь. А потом Стёпа коротко выдохнул:
— Едут!
Я резко крутанул головой и в сгустившихся сумерках разглядел завернувшую во двор машину. Судя по очертаниям, «восьмёрка» или «девятка», цвет… Цвет синий! Ещё и остановилась у второго подъезда!
Миг ничего не происходило, потом погасли фары и габариты, распахнулись дверцы и наружу выбрались два неприметных мужчины средних лет. Один в длинной куртке, другой в кепке и плаще, в руках — сумка.
— Я за нашими! — встрепенулся Степан.
— Не дёргайся! — потребовал я. — Не могли они их пропустить.
И точно — стоило только покупателям запереть автомобиль и скрыться в подъезде, на углу дома нарисовался Йосик. Я дал отмашку, он кивнул и вошёл во двор. Следом по двое-трое потянулись остальные.
— Двинули! — скомандовал я, когда за пацанами закрылась дверь, а сам первым делом записал в книжечку с телефонными номерами регистрационный знак автомобиля; просто так, на всякий случай.
Встав на крыльце, мы снова разделили сектора обзора, дабы гарантированно никого не пропустить, но при этом ещё и не вертеть лишний раз головами по сторонам. Стёпа отсыпал мне семечек, начали лузгать их не столько для конспирации, сколько в силу общей нервозности. Сплёвывали не под ноги, а в кулак, потом высыпали шелуху в урну у лавочки. Конфликт с какой-нибудь местной бабушкой был точно не нужен…
Хоть я и старался сдерживаться, но время от времени кидал взгляд на циферблат наручных часов и всякий раз недовольно морщился. Время шло, а пацаны не появлялись и не появлялись. И пусть продажа крупной партии травки дело не быстрое, особенно если покупатели возьмутся перемеривать товар стаканами, но ожидание давалось как-то слишком уж тяжко. Каждая минута будто тупым ножом по оголённым нервам проходилась.
— Чё они так долго? — не выдержал Стёпа, который вопреки своему недавнему заявлению если и не струхнул, то определённо чувствовал себя не в своей тарелке.
— Нормально всё, — уверенно заявил я и будто сглазил, почти сразу откуда-то сверху донёсся истошный женский крик: «убивают!»
Вопль
— Бля…
Эхом забилось в голове частое-частое повторение этого ругательства, заломило расчертивший висок рубец, заныло внизу живота. Накатила паника, но справился, переборол желание бежать отсюда со всех ног, пока не замели в милицию.
— Плохо, да? — встрепенулся Степан.
— Да уж хорошего мало, — скривился я и потребовал: — Не зевай, двор паси!
Пусть вслед за паническим воплем не прозвучало ни выстрелов, ни даже шума драки, бдительные соседи вполне могли всполошиться и позвонить по ноль-два.
Если, конечно, дом телефонизирован. Телефонизирован он?
Теряться в догадках я не стал, приоткрыл дверь подъезда и прислушался, но никаких подозрительных звуков не расслышал, тогда немного успокоился и предупредил напарника:
— Начнётся шухер, к машинам не беги. Уходим через садик. Понял?
— Ага, — растерянно кивнул паренёк.
Я шагнул к нему, оглядел двор, вновь вернулся к двери. Надеялся услышать топот ног, но в своих чаяньях обманулся. Тишина. И вот тут уже минуты не ласковым поглаживанием ножа по нервам потянулись, их словно в голову гвоздями вколачивали, а секунды втыкали иглами — длинными и безумно острыми.
Пусть приходилось и не в таких переделках бывать, но там-то от меня хоть что-то зависело, а тут только и остаётся, что у моря погоды ждать. И крик ещё этот. Можем влететь. А мне — нельзя. Попадусь, и Марат Ибрагимов за всё отыграется, костьми ляжет, но максимальный срок выбьет. Да там и выбивать ничего не придётся — и без того статей набирается, как у дурака фантиков…
Вот на хрена мне это, а? Надо завязывать и чем раньше — тем лучше.
Ну а пока — стоим, смотрим, ждём…
— Ну чего они так долго? — спросил Степан, едва ли не пританцовывая на месте.
Долго? Я мельком взглянул на часы и облизнул пересохшие губы. С момента крика прошло семь минут, в нормальных обстоятельствах — плюнуть и растереть, а сейчас — и в самом деле долго. Слишком долго!
Но — тишина. Пока — тишина. Восемь минут, девять, десять…
Вот на десятой минуте всё и пошло наперекосяк.
— Машка! — донёсся до нас истошный вопль отправленного караулить дальний въезд во двор пацана. — Машка, выходи!
Не теряя ни мгновенья, я заскочил в подъезд, задрал голову и не крикнул, но достаточно громко и отчётливо произнёс:
— Шухер!
— Понял! — отозвался Вова Сухих, вот только и тут до меня не донеслось топота шагов.
Очередная заминка!
Я выглянул на улицу и спросил:
— Ну?
— Пока ничего, — отозвался Степан.
Мимо вполне мог катить случайный патруль, который, даже заехав во двор, свернёт к другому концу дома, но — не судьба.