"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
С другого бока зашёл Артём Захаров, и захотелось отступить, но не стал выказывать слабину. А вот когда Боря-Бонифаций оттеснил Воробья к «буханке», набычившийся было Костя Чижов откровенно растерялся.
И вновь я попытался удержать ситуацию под контролем при помощи слов, напомнив:
— Вы Лемешева крышевали, мы его вам оставили. А место — наше. Мы тут первые встали.
Кислый обидно рассмеялся.
— Крышевали? Енот, мы Лемешева себе забрали, потому что вы лохи!
Возразить на это заявление было нечем, но и промолчать я никак не мог. Оставалось лишь забить стрелу, да только возникло
Короткий тычок вышел быстрым и резким, хоть я и врезал в полную силу, ещё и вложился корпусом. Под угодившим в челюсть кулаком что-то хрустнуло, Кислого просто снесло с ног. Тут же Чиж сцепился с Пантелеем, а Бонифаций принялся было мордовать Воробья, но сразу отлетел в сторону, отброшенный пинком сиганувшего из кузова «буханки» Зинчука.
А больше ничего заметить я и не успел. Рассчитывал отскочить и выдернуть из кармана револьвер, но с двух сторон неожиданно шустро насели Клёпа и Захар, пришлось закрыться и попятиться. Увы, даже так разорвать дистанцию не вышло, да ещё прилетело тяжёлым ботинком под колено, оступился и едва устоял на ногах. Если б не походы в боксёрский зал, там бы меня и запинали, а так крутился и принимал удары на плечи и руки, потом заметил блеск ножа и рванул назад.
Захар изловчился пнуть в бок, меня кинуло на борт автомобиля. Клёпа момента не упустил и полоснул ножом. Махнул, а не ткнул, только это и спасло: успел подставить руку и лезвие вспороло ткань ветровки, соскользнуло по толстой вязке тёплого турецкого свитера. Я оттолкнулся от «буханки» и отпрыгнул, ушёл от второго замаха ножом и пропустил прямой в голову от вошедшего в раж Захарова.
Каким-то чудом успел приподнять плечо, и кулак шибанул по уху не в полную силу, а то бы точно «поплыл». Но и так мотануло, а в голове словно упаковка пистонов разом взорвалась.
— Конец тебе, сука! — хрипло выдохнул Клёпа, не заметив, как из кабины за его спиной выскочил Рома.
Монтировка со всего маху угодила по плечу, а следующий удар пришёлся по голове, и парень повалился на асфальт. Я воспользовался моментом и рванул из кармана револьвер, но Захаров, ещё прежде чем удалось высвободить оружие, развернулся и задал стрекача. Вот только с направлением для бегства он определённо прогадал: от «Ручейка» ему навстречу уже спешил Андрей.
Результат их столкновения представлялся мне совершенно однозначным, и я коротко бросил Роме:
— Пошли! — и сразу рванул на подмогу пацанам.
Успели как раз вовремя: если Чиж и Пантелей катались по газону, то Зинчук уже выбыл из драки и бестолково мотал головой, пытаясь прийти в себя. Вырубивший его Бонифаций наседал с ножом на Воробья, а тот хоть и отмахивался дрыном, который мы возили в «буханке», едва удерживал палку; ему порезали левую руку.
Стрелять я не стал и с разбега пнул Бонифация, попал под рёбра и враз сбил дыхание. А только крепыш начал выпрямляться, и Рома без сомнений и колебаний приложил его монтировкой по голове. Из глубокого рассечения потекла кровь, Боря согнулся, зажал рану ладонью и на подгибающихся ногах отбежал, споткнулся о бордюр, упал, поднялся и поплёлся прочь.
Нагнать бы и запинать, да уже начали собираться зеваки.
— Гаси его! — крикнул я Роме, указав на Мишу Пантелеева, который сумел оседлать Чижа и вовсю молотил
Он со всего маху врезал Пантелею палкой по хребту, тот откатился в сторону, получил дрыном второй раз и, сгибаясь в три погибели, побежал к ковылявшему прочь Бонифацию, за которым на пыльном асфальте тянулась цепочка кровавых отметин.
Мне было уже не до этой парочки. От души приложив левой Кислого, я вновь сшиб его с ног, потом ухватил за ворот куртки и рывком подтащил к задним дверцам «буханки». Подбежал Андрей Фролов, понял меня без слов и помог закинуть пацана в кузов.
— Готовы? — спросил Рома, который успел обежать автомобиль и забрался в кабину.
Я подсадил Зинчука и заскочил в УАЗ следом.
— Погнали! — скомандовал, захлопывая дверцы.
Машина рывком тронулась с места и покатила прочь, Кислый попытался было взбрыкнуться, но только-только очухавшийся Женя Зинчук мигом угомонил его на удивление резким и акцентированным ударом. Ну да, ну да — у нашего рыжего товарища причин любить эту компанию не было, выхватывал от них не раз и не два.
— Сказали, это их место, — пояснил я пропустившему начало замеса Фролову.
— Граф, сука… — с ненавистью процедил тот и тряхнул Кислого. — Вас Граф попросил, так?
— Иди на хер!
Андрей врезал открытой ладонью, да так что стенку забрызгало бисеринками крови, глянул на свою руку и поморщился.
— Костяшки о Захара рассадил. Опухли уже…
— Куда ехать? — спросил Рома. — Пацаны, что делать будем? Не молчите, блин!
— Давай к этим уродам, пока вся шобла не собралась, — распорядился Андрей. — Знаешь, где Кислые живут? — получив утвердительный ответ, он уставился на забившегося в угол пленника. — Эй, гнида, брат твой дома?
Ответа не последовало, и я предложил:
— Может, выкинем его к херам? Прямо на ходу?
Кислый ожёг меня ненавидящим взглядом и процедил:
— Дома он, твари…
Ехали недолго, но этого времени как раз хватило, чтобы разобраться с ушибами и порезами. Серьёзней всего пострадал Воробей — ножом ему пропороли левый бицепс. К счастью, рана оказалась неглубокой; мы распотрошили автомобильную аптечку, наложили повязку и кровотечение сразу сошло на нет. Куда больше челнок огорчился из-за пропоротой куртки. Зинчуку сломали нос, он заткнул его ватой и кое как оттёр с рук и одежды успевшую набежать кровь. Чижов отделался синяками и ссадинами, а у меня после удара сильно опухло правое ухо, звенело в нём как после контузии.
Никак не пострадал в драке только Саша Романов.
— Против лома нет приёма! — хохотнул он. — Монтировка — это вещь! Учитесь, пацаны!
А вот Андрей перестарался, обрабатывая Захара, и выбил костяшку. Меня так и подмывало пошутить на этот счёт, едва сдержался.
— Держи, — протянул я Фролову револьвер. — И бинт эластичный купи, что ли…
В этот момент «буханка» заехала во двор панельной девятиэтажки и резко остановилась.
— Вон он сидит! — встрепенулся Рома.
И точно — старший из Кислых в одиночестве сидел за столиком под навесом. На наше появление он не отреагировал вообще никак. Даже когда вытащили из машины его брата, и то в лице не изменился. Как сидел бледный и потный, так и продолжил сидеть.