"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
— Есть выходы на ГАИ?
— Права отобрали?
Я даже не улыбнулся шутке и вкратце описал цель своего визита. К величайшему облегчению, Козлов сразу меня куда подальше не послал и какое-то время ковырял вилкой сложный гарнир, потом уточнил:
— А человек вообще захочет с нами работать?
— А у него выбор есть?
— Тоже верно, — кивнул опер, решительным движением отодвинул от себя тарелку и поднялся из-за стола. — Поехали!
И мы поехали, а по пути я не удержался и рассказал Козлову о своих злоключениях, но тот к моим бедам оказался безучастен.
Рабочий день только начинал близиться к своему завершению, и застать Лемешева дома я особо не рассчитывал, тем сильнее обрадовался, когда после первого же звонка послышался щелчок замка. Вот только ждал перегонщик определённо не меня и даже попытался захлопнуть дверь, но ничего у него из этого не вышло. Первым делом я вставил в щель ногу, затем без особого труда протиснулся в квартиру и толчком в грудь отпихнул Лемешева от входа.
— Не ждал?
Тот затравленно огляделся.
— Расслабься! — успокаивающе произнёс я.
— У меня всё забрали! — выкрикнул Лемешев, не желая следовать моему совету. — Вообще всё! Оставьте меня в покое!
Не знаю, как насчёт «вообще всего», но телевизора в комнате и в самом деле не обнаружилась, одна лишь подставка под него. Да и сам перегонщик заметно осунулся и будто бы даже похудел. Впрочем, ни жалости, ни сочувствия к нему я не испытал и с недоброй усмешкой спросил:
— И даже бабу?
Мясистые кулаки непроизвольно сжались, и стало ясно, что если на его ненаглядную и покушались, то Лемешеву эти посягательства пока удавалось отбивать. Ключевое слово — «пока».
— Так не забрали бабу? — повторил я свой вопрос. — Ну и не дури тогда. Деньги — дело наживное. Если договоримся, будешь работать как раньше. Пошли!
И Лемешев пошёл. Засомневался поначалу, а потом обречённо махнул рукой и поплёлся вслед за мной. Уселся на переднее пассажирское сиденье и вскоре выложил нам все свои беды и горести. Не пришлось ни давить, ни угрожать, просто Козлов умел задавать правильные вопросы.
Схема деятельности перегонщиков оказалась далеко не так проста, как представлялось мне поначалу. Пусть машины и не приобретались в Европе легально, но и о чистом угоне речи всё же не шло. Какой-то дальний родственник, укативший в Германию по программе репатриации, договаривался с владельцами застрахованных автомобилей и те за не столь уж и существенное вознаграждение отдавали ключи и заявляли в полицию об угоне лишь после того, как машины пересекали границу с Польшей. Впоследствии их объявляли в розыск по линии Интерпола, но при наличии нужных связей легализовать транспорт в России не составляло особого труда.
Вот только нужными связями обладал Сивый, и своими контактами он с партнёром не поделился. Как не свёл и с людьми, которые могли перебить номера и сделать новые документы.
— У меня всё забрали, всё! — заладил под конец рассказа Лемешев. — Даже машину по доверенности отдал. Кислый сказал, что с милицией вопрос решит, а сам свои долги
— Что за машина была?
— «Опель Вектра» трёхлетний.
— Знаешь, кому отдал? — уточнил капитан, а после утвердительного кивка заявил: — Вернём.
— И у тебя ведь ещё машины где-то заныканы, — заметил я. — Сам говорил, что в них все деньги вложены.
— Да мало ли что я говорил!
— Помолчи! — оборвал его Козлов. — Узнаю через знакомых, сколько будет стоить постановка машин на учёт. Завтра позвоню и скажу. Но «опель» заберём в любом случае.
После обмена телефонными номерами Лемешев выбрался из машины, а капитан развернулся и спросил:
— Ну и какую выгоду из всего этого ты хочешь поиметь?
Я скромничать не стал.
— Говорил же: с Демидовым не по своей воле связался, уйти из бригады хочу. Можешь попросить кого-нибудь из шестого отдела, чтобы они меня прикрыли? Против них точно не попрут.
Козлов только головой покачал.
— Сергей, вот ты умный-умный, а такой дурак! — заявил он после недолгой паузы. — Что нормальный опер сделает, когда я тебя ему на блюдечке преподнесу? Завербует в пять минут, и станешь ты ему стучать как барабан! Что твоё положение в итоге только ухудшит. А если попадётся кто-то гнилой, так он тебя подельникам сдаст с вполне предсказуемым итогом. Оно тебе надо?
Очередная соломинка, за которую попытался ухватиться, оборвалась, и это после всех сегодняшних потрясений стало весьма болезненным ударом. Покачал головой я чисто машинально.
— Нет.
— К убийствам цыган твои подельники какое-то отношение имеют?
— Точно нет.
— Совсем плохо, — с тяжёлым вздохом произнёс Козлов. — Даже если дашь конкретику по бригаде, профиль не мой, процесс контролировать не смогу и заднюю включить уже не получится. Опять же гарантии, что всех разом арестуют, — никакой. А тебе ещё и показания давать придётся. Готов?
Я не счёл нужным отвечать на глупый вопрос и уточнил:
— А Гуревича сможешь прикрыть? На взаимовыгодной основе если?
— Неофициально — не смогу. Просто не располагаю нужными ресурсами и связями. Вот наедут на него бандиты, напишет он заявление — тогда поспособствую, чтобы оказали содействие всей мощью правоохранительных органов. Это тебе ясно?
— Предельно.
Козлов улыбнулся и повторил свой вопрос:
— Так чего ты хочешь, Сергей?
— Двести марок с машины, — брякнул я наобум. — И, если начнут прессовать менты, замолвишь за меня с пацанами словечко.
— Не слишком жирно?
— Мы Лемешева прикрывать будем. И тебе по пустякам отвлекаться не придётся, и связать вас друг с другом не смогут.
Козлов обдумал моё предложение и кивнул.
— Ладно! Но учти — вас прикрою только в случае, если в оборот возьмут не по делу. Уяснил?
Особой веры обещанию опера не было, но о гарантиях в таких делах заикаться глупо, поэтому протянул руку.
— Договорились.
— Деньги сам у него забирать будешь, — предупредил старший оперуполномоченный и спросил: — Тебя подвезти?