"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
— Вернём, — пообещал я. — Роману Марковичу.
Вышел из магазина, вручил деньги уже приговорившим бутылку водки пацанам. Когда передал итоги разговора, Рома не удержался и вздохнул:
— Попадалово!
— Вот сука какая! — возмутился Зинчук. — Дюша, и ты ей это спустишь?
Андрей поморщился.
— Цены на ваучеры падать начали, Воробей о том же вчера говорил. Но меньше чем на три восемьсот в любом случае не соглашайтесь. У нас три заказа на кухни в работе, со скупкой и паузу взять можем.
Оставаться у «Ручейка» мы не стали, загрузились
— В магазин ходил, что ли? — уточнил я, когда тот вручил мне матерчатую сумку.
— Продукты в холодильнике не самозарождаются пока, — проворчал в ответ дядька. — И, давай, шпроты открой, сооруди бутербродов. Боря обещался с бутылкой зайти.
— Я болею вообще-то!
— Так и не пей! Он по делу зайдёт. Опять у него что-то не слава богу.
Одними только шпротами я не ограничился, взялся варить макароны. Температура понемногу подбиралась к тридцати восьми, и меня всё сильнее ломало, да ещё из носа текло ручьём, а кашель болью рвал бронхи, но и ложиться спать на голодный желудок не хотелось.
Борис Ефимович, как и было обещано, пришёл не с пустыми руками, выставил на стол бутылку «Посольской».
— Тётя Софья а-та-та не сделает? — спросил я с усмешкой.
— Мы с ней не разговариваем, — отмахнулся сосед.
— А что так? — удивился дядя Боря.
— Да разругались в пух и прах! Вчера на лыжах кататься ездили, ну там ей Римма с Олегом, Сергей эту парочку знает, мою и накрутили. Мол, надо больше зарабатывать, зарабатывать надо больше. Мне! — Зинкин папенька даже покраснел от возмущения, а последнее слово и вовсе будто выплюнул. — И машины-то у нас нет, и питаемся окорочками с картошкой, а не деликатесами… А, как по мне, если все одеты, обуты и сыты, то по нынешним временам о большем и заикаться нельзя!
Дядя Петя покачал головой.
— Ну не скажи! Всегда есть к чему стремиться.
— Стремиться? — скорчил гримасу Борис Ефимович. — Знаешь, чего от меня ждут? Что я хапну тут, набью защёчные мешки и перевезу всех за бугор. И содержать там буду не только семью, но и Олега с Риммой и заодно их Максимку малохольного. А вот хрена им лысого! Нашли дурака!
— Ты не волнуйся так, язву наживёшь, — предупредил дядька.
Сосед поморщился.
— Уже. — Он вздохнул. — Ладно, чего пришёл: инвентаризация у нас начинается. Хозблок тоже проверять будут. Если меня председателем комиссии как обычно назначат, всё гладко пройдёт. Но нам зама нового сверху по весне прислали, он во все дыры нос суёт, в каждой бочке затычка. Если директор его главным поставит, придётся вне правового поля действовать. Иначе вышибут нас из хозблока. Как пить дать вышибут.
— У нас договор! — вскинулся я.
Борис Ефимович отмахнулся.
— Найдут, к чему придраться, и расторгнут.
А вот дяде Пете резанул слух совсем иное.
—
— Ну ты за кого меня принимаешь? — возмутился Борис Ефимович. — На лапу ему сунуть придётся! Если что — это на тебе. Мне светиться нельзя.
— Деньги дашь — суну.
— Ближе к делу решим, — заявил сосед и откупорил бутылку. — Слышал, премьер-министром сегодня Черномырдина назначили? Я думал, Хижи утвердят.
— Не Гайдара, и то хлеб.
— Гайдар изначально непроходной был. Его кандидатуру в пику Ельцину зарезали.
— И слава богу!
Дальше разговор пошёл по накатанной колее, и я наскоро поужинал, напился чаю, прополоскал горло и завалился спать.
По барабану кто там кого куда назначил, мне бы отлежаться…
19|12|1992 день
Отлёживался я до четверга, тогда только полегчало. В пятницу пошёл на приём к участковому терапевту. В поликлинике пришлось отстоять немаленькую очередь в кабинет врача, а вот осмотр надолго не затянулся. Замотанная тётка глянула горло, прослушала лёгкие, проформы ряди справилась о жалобах да и выписала справку, разрешив посещение занятий уже со следующей недели.
Ну а сегодня — суббота. Сегодня — дела.
Осточертело в четырёх стенах сидеть, с радостью воспользовался поводом на улицу выбраться. Лёгкий морозец пощипывал ноздри, но ветра не было, поэтому решил пройтись до хозблока пешком. На вагончике-бытовке к старым надписям добавились: «Пиво. Водка. Сигареты», а из колонок вместо иностранного рока неслось:
Атлантида! Атлантида! [7]
У входа в бытовку топталось несколько школьников; кто-то курил, кто-то разглядывал выложенные за окном аудиокассеты. Людно оказалось и внутри.
— Здравствуйте, Тамара Борисовна! — поздоровался я с порога с маменькой Яны — женщиной средних лет, симпатичной и худенькой. Впрочем, несмотря на невеликий рост, размером груди дочери она нисколько не уступала — не иначе это у них было семейное.
— Здравствуй, Сергей! — прозвучало в ответ, а сидевший у книжного шкафа Коля поднялся с табурета и протянул руку.
После он глянул на электронные часы и предупредил:
— Минута остаётся.
Кому именно адресовалось это предупреждение, я не понял, поскольку сегодня оказались заняты и «Спектрум», и приставка, которая теперь была подключена не к старенькому чёрно-белому «Горизонту», а к цветному «Рубину». Своей очереди терзать джойстики дожидалось ещё два человека, а за происходящим на мониторе компьютера кроме игрока следили сразу трое его товарищей. Помимо этого, парень моих лет листал взятую со стеллажа книгу, а две девчонки-старшеклассницы изучали кассеты. Ещё тётка к зимним сапогам приценивалась, а хулиганистого вида молодые люди вязанные шапочки мерили. Практически аншлаг.