Фантастика № 2.2011 Приложение к журналу "Знание-сила"

Харичев Игорь

— Как продвигается ваша работа по описанию наших опытов? — повернулся он ко мне.

— Нормально, — ответил и почувствовал, как лицо заливает краска. Я ведь даже не приступил к этой работе.

— Очень хорошо! — обрадовался он. — Обязательно покажите мне, когда закончите.

Я пообещал. В течение десяти минут, пока двигатель прогревался, экспериментатор излагал мне суть предстоящего эксперимента. Учитывая, что огромное количество людей в наше время перемещается по городу на автомобилях, то городская улица является самым большим скоплением людей и, соответственно, их негативных эмоций. Вспомните поведение водителя за рулем. Достаточно малейшего повода: неосторожного маневра, случайной задумчивости на светофоре и тому подобного — как человек за рулем соседнего автомобиля превращается в разъяренное существо, изрыгающее

ужасные проклятия. Таким образом, именно городские улицы с бесконечными потоками автомобилей и утомительными пробками являются идеальным плацдармом для сбора негативной эмоциональной энергии.

Я бы, конечно, мог в красках описать здесь нашу кошмарную поездку, но не стану этого делать, поскольку многие из читателей, кто хотя бы раз путешествовал на машине по столице в разгар буднего дня, сами сумеют легко вообразить себе то состояние, в котором мы пребывали, двигаясь в бесконечном потоке железных коней, эти неизменные: «Куда прешь, козел?!», «Разуй глаза, урод!» и прочие нелицеприятные высказывания, коими поливали нас как сквозь приоткрытые, так и сквозь плотно закрытые окна «добрые» дяди — собратья по автомобильному цеху. Скажу лишь, что после нескольких часов такого испытания я был совершенно разбит, измотан, обессилен, несмотря на то, что просто сидел на пассажирском месте и ничего, собственно говоря, не делал.

Поскольку в четыре часа у меня была назначена встреча с редактором, который намеревался опубликовать в популярном журнале мой, по правде сказать, совершенно бездарный очерк, но на весьма актуальную тему, у меня появился повод прервать эту пытку городскими пробками, и я, несмотря на активные возражения и даже обиду со стороны экспериментатора, все же вышел у станции метро и, облегченно вздохнув, погрузился в более привычную для меня, хотя и совсем не доброжелательную атмосферу городского общественного транспорта.

Экспериментатор с сожалением проводил меня взглядом, крикнув напоследок, что самое интересное еще впереди, но я старался не слушать его, а вскоре увлеченный беседой с редактором и вовсе забыл о той досадной поездке и уйме без толку потраченного времени. В памяти еще всплывали возбужденные реплики экспериментатора, когда эмовератор активно попискивал у нас за спиной, а сам экспериментатор, переставая следить за дорогой, оборачивался, присматривался к приборам и мигающим лампочкам. Я в такие мгновения вжимался в сиденье и норовил ухватиться за руль, видя, как надвигается на нас здоровенный зад какого-нибудь автобуса. Я благодарил Бога уже за то, что для меня эта поездка завершилась без происшествий.

Поздно вечером, погуляв с собакой, я заварил себе крепкого чаю и уселся на кухне перед стареньким телевизором. Внезапно свет во всей квартире погас. Чертыхаясь, я отыскал в шкафу свечу и зажег ее, установив, за неимением подсвечника, на блюдце. Вышел на лестничную клетку, решив, что у меня выбило пробки в щитке, а точнее вырубился автомат. Хотя многие, в том числе и я, по привычке используют это устоявшееся старое выражение «выбило пробки», возникшее, когда эти самые пробки стали автоматическими, поскольку еще раньше пробки просто перегорали.

Но света не было и на лестничной клетке. Более того, вернувшись в квартиру и выглянув в окно, я увидел, что и соседние дома стоят в полной темноте, и даже уличные фонари погасли. Весь наш спальный район погрузился в кромешную мглу, и только висевшая высоко в небе полная луна позволяла еще различать смутные очертания вмиг притихшего города.

Подобных грандиозных аварий на моей памяти в нашем районе не случалось, однако это не подвигло меня на то, чтобы немедленно отправиться на улицу, подобно моим многочисленным соседям по подъезду, чьи шаги вскоре послышались на лестнице. Я просто отнес свечу в спальню, попытался было читать, но, поняв, что это чревато пагубными последствиями для моего и так уже не идеального зрения, задул пламя и, не раздеваясь, улегся на кровать. В темноте я слышал, как, пыхтя, устраивается на прикроватном коврике Боб.

Проснулся я оттого, что в комнате внезапно вспыхнул свет, а на кухне забормотал телевизор. Боб, приподняв голову, удивленно глазел по сторонам. Я посмотрел на часы — было около полуночи. Стало быть, с аварией справились довольно оперативно. Свет, если не ошибаюсь, вырубился где-то около десяти.

Вставать ужасно не хотелось, но выключить

телевизор все же было нужно. Войдя на кухню, я потянулся к пульту дистанционного управления и замер.

— …инской электроподстанции в результате мощного взрыва возник сильный пожар, — вещал диктор. — Начальник столичного управления МЧС сообщил, что причина взрыва еще не установлена. Пожар пока локализовать не удалось. Как сообщает наш корреспондент, работающий на месте событий, судя по всему, от бывшей электроподстанции не осталось даже руин. То, что не уничтожил взрыв, уничтожает не поддающееся укрощению пламя. На месте работают восемнадцать пожарных расчетов и два вертолета МЧС. Руководство электроподстанции заявило, что никто из обслуживающего персонала не пострадал. Сотрудники правоохранительных органов пока не готовы озвучить версии происшедшего, но сообщают, что мощность взрыва была настолько велика, что пострадал не только административный корпус, но и окна жилых домов, расположенных на расстоянии более километра от эпицентра взрыва. Значительно повреждены многие сооружения, линии электропередачи. Очевидцы утверждают, что видели, как на территорию предприятия въехал автомобиль «Жигули» серого цвета и проследовал в направлении подстанции, где впоследствии и прогремел взрыв. Пока никакой машины на территории электроподстанции не нашли. Хотя, учитывая силу взрыва, можно предположить, что от «Жигулей» не осталось даже мелких фрагментов. Следствию еще предстоит выяснить, причастен ли к взрыву замеченный случайными свидетелями автомобиль «Жигули», или всему виной сильно устаревшее оборудование. Мы продолжим следить за ходом событий. Смотрите новости на нашем канале…

Я даже не заметил, как присел на стул. Ноги не слушались. Разум отказывался верить услышанному, но беспощадные факты, выплеснутые на меня с экрана телевизора, убеждали в том, что с случилось непоправимое. Серые «Жигули»… Он все-таки пошел до конца…

Примерно через неделю после описанных событий ко мне в квартиру позвонили. Я никого не ждал и немного струхнул. Я все это время жил в напряжении: боялся, что люди из Органов придут ко мне и станут терзать допросами. Ведь наверняка многие видели меня в обществе экспериментатора. Признаться, мне такая перспектива была совсем не по душе.

Я весь внутренне напрягся и пошел открывать. На пороге стояла девочка лет двенадцати. На руках она держала дрожащую собачонку, карликового пинчера.

— Здравствуйте, вы Андрей? — спросила девочка.

— Да, — почему-то помедлив, сказал я.

— Это вам, — она протянула мне собачку, в которой я сразу признал Джульетту. — И это тоже. — Девочка протянула мне запечатанный конверт.

— До свидания.

— До свидания, — растерянно пробормотал я, прижимая к себе Джульетту.

Я прошел на кухню и хотел опустить собачку на пол, но она вцепилась когтями в мой свитер и лизнула в нос, с какой-то грустной мольбой глядя мне в глаза. Я погладил ее и, сев на табурет, положил на колени. Вошедший вслед за мной на кухню Боб удивленно покрутил головой, но решил не вмешиваться, просто улегся на пороге и уставился на незваную гостью.

Я разорвал конверт и вытащил написанное мелким почерком письмо.

«Дорогой друг!

Позвольте мне обращаться к вам именно так, ибо за те немногие встречи, что у нас с вами случились, я искренне проникся к вам дружбой и любовью. Сегодня я намереваюсь, наконец, осуществить то, к чему шел многие годы — испытать созданный мной эмовератор и пригласить вас участвовать в этом, без преувеличения, эксперименте века. Тем не менее, я подозреваю, что мне не удастся убедить вас пойти со мной до самого конца, до той кульминации, которая призвана изменить мир. Я не стану упрекать вас, тем более что в душе моей по-прежнему живут смутные сомнения относительно успеха этого эксперимента. Я уже как-то высказывался о том, что вероятность преобразования разрушительной энергии гнева в созидательную не слишком велика, и последствия моего эксперимента могут оказаться весьма губительными. Гигантская мощь заложена в беспорядочном потоке человеческих эмоций, но, в большинстве своем, эти эмоции резко негативные. Может оказаться, что отрицательную энергию невозможно преобразовать в положительную, что нельзя из выплеснутого человеком зла создать что-то, несущее добро, тепло и уют. Но пока остается хоть малейший шанс, я просто обязан им воспользоваться.