Фантастика 2000

Синякин Сергей Николаевич

— Вы знали, что все будет именно так? — спросил я, оглядываясь на сияющие огнями здания.

— Догадывались… Ну скажи мне, юный и любознательный. Тиккирей, глядящий на мир незашоренными глазами: что общего у молодого компьютерного гения с новейшим шунтом и у дряхлого старика, вообще не имеющего шунта? У проповедника-квакера, преуспевающего бизнесмена, богатенького молодого бездельника и многодетной матери… у всех обычные, среднего класса шунты.

Я молчал, мне нечего было ответить. Лион мерно дышал,

одеяло, в которое он был закутан, сползло. Я вдруг заметил, что он тоже обмочился.

— Капитан Стась… знаете, Лион… в общем, он…

— Знаю. Я заметил, когда его нес, — с иронией ответил Стась.

— Нет, вы не поняли! Это ведь как при работе в потоке! Понимаете? Когда меня первый раз подключали, на пробу… я тоже. И когда в «бутылке» лежишь, там себя не контролируешь, там даже устроено все так, специально…

Стась быстро посмотрел на меня, снова сосредоточился на управлении. Потом сказал:

— Похоже. Но откуда здесь потоковое подключение, Тиккирей?

— Не знаю. Но это поток! — твердо сказал я. — Я в нем был, я уверен!

— Знаешь, мне нравится твое упрямство, — задумчиво сказал Стась. — Хотя чего еще можно ожидать от мальчишки, убежавшего с каторги, а потом разжалобившего бессердечных космонавтов-торговцев?

Комплимент был сомнительный, но все-таки мне стало приятно.

— Приехали, — останавливая автобус у совсем маленького, метров десять диаметром, корабля, сказал Стась.

— Я думал, у вас корабль большой, — не удержался я.

— Сверхмалые корабли позволяют пилотирование в одиночку, — сказал Стась. — Без расчетных модулей, понимаешь?

Я вздрогнул. Я как-то даже и не подумал, что если у Стася свой корабль, то там должны быть «мозги в бутылках»!

— У меня нет расчетных модулей, — мягко сказал Стась. — Расслабься… В случае необходимости можно подключить несколько человек в поток, но обычно в этом нет нужды. Чем меньше размер корабля, тем проще математический аппарат навигации в канале.

В корабле открылся люк. Мы вошли в крошечную шлюзовую, Стась немедленно закрыл люк, повертел головой — на стенах стали оживать какие-то приборы. И впрямь у него радиошунт.

— Комфорта не обещаю, но зато скроемся, — сказал Стась. — Так, что бы придумать с твоим другом…

— У вас есть приборы, чтобы проверить его мозг? — спросил я.

— На предмет работы в потоке? — спросил Стась.

Я кивнул.

— Тиккирей, наше время, вероятно, крайне ограниченно… — начал Стась. Потом махнул рукой и понес Лиона в одну из дверей.

Там оказалась рубка — тоже маленькая, с тремя креслами перед пультом. Сзади, за креслами, было небольшое помещение, даже не отделенное стеной. И в нем — два полупрозрачных цилиндра темного стекла, со знакомыми кроватями внутри. Меня сразу пробило дрожью.

— Извини, но это наиболее простой способ диагностики, —

буркнул Стась, открывая один цилиндр и укладывая туда Лиона.

Достал кабель и вставил Лиону в нейрошунт.

Я молча ждал, глядя на друга и кусая губы. Он мне еще завидовал, что я побывал в потоке, дурак!

— Иди сюда, Тиккирей, — позвал меня Стась. — Гляди…

У изголовья кровати светился маленький экран. Я ничего не понял в символах, и Стась объяснил:

— Его мозг работает, Стась. Я не рискнул бы назвать это потоком, ведь он работает изолированно, но структура очень похожа на потоковые вычисления.

— А что он считает?

Стась пожал плечами: — Если бы знать… сейчас промерим нагрузку…

Его пальцы заскользили по сенсорам.

— Хорошо считает, — с некоторым удивлением сказал Стась. — Ого, глюкоза как упала… твой друг очень занят сейчас… Понимаешь, Тиккирей, человеческий мозг любит работать. Любит думать. И при работе в потоке отдает все свои ресурсы на обработку данных, но беда в том, что никаких решений при этом не принимает, и те области, что отвечают за процесс целеполагания, оказываются излишними. И начинают отмирать как ненужные, перестраиваться… Дьявол!

Он замолчал, глядя на цифры.

— Что случилось? — жалобно спросил я.

— Тиккирей, это не просто поток, это водопад какой-то…

— Ему плохо?

— С ним совсем беда. — Стась взял меня за руку. — Он работает на три порядка интенсивнее, чем в потоке… ну да, ему ведь не нужно обмениваться информацией с внешним миром… Тиккирей, через несколько часов твой друг будет беспомощен, словно человек после двух-трех лет в потоке.

— Капитан Стась…

— Тридцать лет, как Стась. Тиккирей, я не знаю, что делать.

— Его можно остановить? Усыпить?

— Он и так спит, Тиккирей. Чтобы прервать работу мозга, его придется убить.

— Анабиоз! — закричал я. — У вас есть камера?

— Есть. Но к анабиозу готовят около суток. Его нельзя замораживать.

Я и сам понял, что сказал глупость. Чтобы человек выжил в анабиозе, чтобы не лежал «с льдинками на глазах», надо связать всю воду в организме, соединить ее со специальными добавками.

К анабиозу готовятся часов двадцать, не меньше.

— Так что же, он станет дебилом? — спросил я.

— Он станет таким, как это нужно Инею. — Стась выпрямился, развел руками. — Это что-то другое. Изменение сознания, близкое к потоковому, Но другое.

Я погладил Лиона по руке. Посмотрел на Стася. И сказал:

— Включайте его в поток. И нагружайте расчетами. Какими угодно.

— Что? — Стась нахмурился.

— Может быть, одна задача вытеснит другую?

Стась прищурился. Посмотрел на Лиона. С легким сомнением.

— А если это его убьет? Ты готов решить за своего друга?