Фантастика 2003 Выпуск 1
Шрифт:
Гордей начал закачивать в ракету воздух обыкновенным велосипедным насосом. Я следил за манометром. Три, три с половиной, четыре…
– Дяденька, сколько время?
– спросил какой-то пацан, шмыгая носом. Откуда он взялся? Впрочем, как только где-то что-то взрывают или запускают - там всегда появляются такие вот пацаны, причем непременно сопливые.
Я посмотрел было на часы, но их скрывал рукав плаща. Пришлось второй рукой, в которой был "стартовый ключ", сдвинуть рукав.
– Три часа… - начал было я, словно китайские говорящие часы, называть текущий час, но тут произошло нечто непонятное. Кто-то негромко зашипел, бумкнул и сильно брызнул мне в лицо ледяной - март же на
А через пару мгновений кто-то еще и дал мне по голове.
Я упал на влажную землю.
Рядом со мной лежал Гордей.
Пацан хохотал, схватившись за живот.
– Ты что, с ума сошел?
– рассердился Гордей, вставая.
– Ты же мне чуть башку не снес! Если бы я вовремя не упал, так и было бы!
Я сконфуженно поднялся.
– Да меня этот пацан… Сам не понимаю, как такое могло случиться. Я всего лишь на часы хотел посмотреть…
– И заодно нажал на поршень шприца. А ракета, едва взлетев, упала тебе на голову, - засмеялся и Гордей.
Я оглянулся в поисках пацана, из-за которого попал в смешное положение. Ну, я сейчас ему… Но пацан исчез так же неожиданно, как и появился.
Я отряхнул с плаща капли воды и попробовал отчистить грязь, но мне это практически не удалось. Гордеева куртка в этом смысле оказалась гораздо практичнее - несколько мокрых пятен, и все. А мой новый плащ…
– Ладно, спасибо за представление, - сказал я.
– Рад, что у тебя все хорошо.
– Как, ты уже уходишь?
– огорчился Гордей. Я его прекрасно понимаю: разговаривать с умным собеседником гораздо приятнее, чем с малолетками, жаждущими новых нарядов. Пока они жаждут их для своих Барби, лет через десять точно так же будут жаждать для себя. Впрочем, не точно так - гораздо сильнее! Но Гордей при деле, деньгу зашибает, а я что? Развлекаю его?
– Ухожу. Свежим воздухом подышал, голову проветрил - пора и поработать.
– А чем ты сейчас занимаешься?
– вспомнил Гордей, наконец, и обо мне. Но у меня уже не было настроения лясы точить.
– Как-нибудь потом расскажу. Пока!
– Жаль, не поговорили толком. Может, заскочишь ко мне как-нибудь? Вот визитка.
Гордей вытащил из заднего кармана брюк бумажник, а из него самодельную визитку, распечатанную на лазерном принтере.
"Анатолий Гордеев. Директор кукольного ателье мод. Главный конструктор ракетных систем" - прочитал я, и мне тоже, как тому пацану, стало ужасно смешно.
Директор… Главный конструктор…
Я не смог удержаться от смеха, но Гордей не обиделся.
– Нынче в кого ни ткнешь пальцем - или директор, или президент, в крайнем случае частный предприниматель. Ну, и я решил не отставать от моды… Позвонишь?
– При случае. Я не директор и не президент, так что у меня визиток нет.
– Но ты все там же живешь, на Оболони?
– Ага… В девятиэтажном особняке.
– Тогда твой телефон у меня где-то записан. Заходи, поговорим.
– Как-нибудь, - повторил я, пожал Гордею руку и пошел вверх, в сторону Андреевской церкви.
У меня почему-то испортилось настроение.
Почему? Мой новый плащ, возможно, теперь придется сдавать в химчистку… Нет, не из-за этого. А из-за чего?
Гордей, когда мы еще вместе в НИИ работали, делил всех людей на идейных и безыдейных. Но, конечно, не так, как это в свое время делали коммунисты. Идейные, согласно Гордеевой классификации - это люди, способные генерировать новые идеи. К таковым он причислял себя, своего коллегу Витьку Бевзенко и - видимо, чтобы не обидеть - меня. Ну, и еще пару-тройку человек. Все те, кто не способен был решать технические задачи на уровне изобретений, были, в представлении Гордея, безыдейными. Потом, когда науку и технику
Я попытался продолжить ход мысли Гордея. Как можно заставить компьютеры сами себя ремонтировать, обслуживать и даже обеспечивать электроэнергией? Собственно, на полностью автоматизированных производствах… Да нет, почти весь персонал на таких производствах - это техники по ремонту и обслуживанию. И электроэнергии такие заводы потребляют - будь здоров! Никаких солнечных батарей не хватит… Впрочем, Гордей что-то там про "Возвращение Рамы" говорил. Компьютер на органических молекулах? Но работы эти пока - на самой ранней стадии научных исследований. И даже не исследований, а выдвижения идей. Ах, ну да, Гордей же у нас идейный…
Едва я вышел на Большую Житомирскую, вплотную к тротуару проехал джип и обдал меня хоть и весенней, а все-таки грязью. Чертыхнувшись, я принялся стряхивать капли с брюк и даже плаща. Вот скотина… Я имею в виду водителя джипа. Какая-то интересная мысль мне чуть было не пришла в голову. Я ее уже почти начал думать. А этот придурок…
На этой злобно-грустной ноте я тогда и закончил. И, возможно, никогда даже не вспомнил бы о нашем с Гордеем разговоре, если бы он не позвонил мне примерно через полгода. Совершенно неожиданно позвонил - мы ведь с ним даже не друзья. И почему он меня для такого выбрал, а не того же Витьку Бевзенко? Жил бы я сейчас спокойно, безо всех этих проблем. А теперь…
Было начало сентября. Погода стояла чудная: днем жарко, хоть в рубашке ходи, и солнце. Мы совершенно случайно встретились с Гордеем возле нашего универсама. Его недавно отремонтировали, переоборудовали, превратили почти что в супермаркет. Я как раз купил пару лампочек на сорок ватт дочки в очередной раз, выясняя отношения, свалили на пол настольную лампу; они у меня почему-то дерутся, как мальчишки - а Гордей выходил из продуктовой половины с батоном, кефиром и банкой консервов. Если бы я не знал наверняка, что он женат, подумал бы - холостяк добыл себе ужин и тащит в свое одинокое логово.
– Привет!
– окликнул меня Гордей.
– Ты? Какими судьбами? Пролетая над Парижем?
– Не совсем. Я теперь живу в вашем Париже, - улыбнулся Гордей, и улыбка его мне не понравилась. Кажется, он не испытывал ни малейшей радости от того, что переехал к нам на Оболонь, хотя район считается неплохим: и метро есть, и Днепр близко.
Мы вышли из универсама и остановились недалеко от входа.
– Купил здесь двухуровневую квартиру в элитном доме?
– неудачно пошутил я. Неудачно в том смысле, что шутка могла получиться злой. А что, если Гордей вынужден был продать свою большую квартиру и купил маленькую, чтобы элементарно не помереть с голоду? Такое сейчас сплошь и рядом происходит.