Фантастика 2003. Выпуск 1
Шрифт:
— Тихо, тихо!.. — остановил меня он, испуганно огляделся и, ухватив за рукав, поволок меня туда, где до этого прятался сам. — Я тоже мало что знаю, — затараторил он, когда мы оказались, по его мнению, в относительной безопасности. — Тут один тип тусуется, все его зовут Гэндальф. У него синтетика самая дешевая…
— Наркотики?
— Ну да. И ещё он сказочки рассказывает. Про какую-то игру в навороченный мир, с эльфами разными, гномами, и что это в сто раз круче всякой синтетики. Меня он как-то не убедил, а вот, кто увлекся, тех я больше не встречал. Только раньше я не задумывался
— С чего это она тебе письма пишет? Кто ты ей? Любовник, что ли?
Боже упаси… Ну и вкусик тогда у моей сестрицы… Какукавка замялся:
— Нет… Я-то — да, а вот она — нет…
Спасибо хоть на том… Не очень всё это мне понятно. Что за такой «навороченный мир»? Как в него попасть? Но ясно, что Какукаву об этом расспрашивать бесполезно, он знает ненамного больше меня. Потому я сказал:
— Всё ясно, — хотя мне и не было ничего ясно. — Веди меня к своему Гэндальфу. Где он обитает?
Снаружи на дверях игрового павильона висела табличка: «Закрыто на ремонт». Однако здоровенный, типа спортивного, зал был битком набит подростками. Одни стояли, другие сидели — кто на специальных походных ковриках, кто на наваленных тут досках и стройматериалах, а кто и прямо на полу. Чуть ли не поголовно все они смолили траву, благо, она с недавних пор легализована, и дым тут стоял такой плотности, что того и гляди торкнет, даже если сам и не куришь.
Что сразу бросалось в глаза, так это дикая неряшливость большинства или даже бедность: грязная одежда, рваная обувь, нестриженные засаленные волосы… Какукавка среди них выглядил просто Белоснежкой. Точнее, этаким юным клерком. И все они непрерывно разговаривали. Все одновременно. Разговаривали и хихикали. И я мог побиться об заклад, что в общем гуле друг друга они не слышали абсолютно.
— Где твой Гэндальф? — проорал я в ухо Какукавке.
— Его пока нет! — прокричал он в ответ.
Неужели вот эта неопряная, дурно пахнущая толпа — излюбленная компания моей утонченной, интеллектуальной Лёльки? Кое-кто из них, мельком глянув на меня, начинал излучать в мой адрес немотивированную (правда, взаимную) неприязнь, но вербально это чувство никто не формулировал.
— Что они тут делают?! — вновь прокричал я.
— Ждут Гэндальфа!
— Зачем?!
— Одни — купить синтетику, другие хотят в его волшебный мир. Он будет выбирать, кого туда взять. Но большинство просто тусуются.
Ах вот как. Выходит, в волшебный мир хотят многие. Но попасть туда может отнюдь не каждый. А моя умница-сестричка успешно сдала и этот экзамен.
— Эй, дедуля, а я тебя знаю! — прокричал мне в лицо вынырнувший из толпы пацан, глядя на меня осоловелыми глазами. Это кто «дедуля», я что ли?! Выходит, что я… — Не знаю откуда, но где-то я тебя видел! — продолжал он.
— Я играю в «Russian Soft Star’s Soul»! — сообщил я ему.
— А! Точно! — обрадовался он. — «RSSS»! Отстой! Попса! — радостное выражение его лица по ходу высказывания сменилось на неодобрительное. — Ну, ты даешь, дедуля… Вообще… — и с этими словами он, так же внезапно, как и появился,
— Придурок! — сообщил мне свое мнение Какукавка. После того, как три года назад он спер у нас со студии незаконченный альбом, передал на радио, и тот принес нам известность, он считает себя нашим крестным отцом.
Внезапно гомон стих, и тишину нарушали теперь только шепотки. Шепнул мне и Какукавка:
— Вон — Гэндальф, — указал он мне в направлении ко входу в зал. — Лысый.
Действительно, вошедший в зал в сопровождении двух дюжих телохранителей молодой низенький мужчина был лыс, как яйцо. Одет он был то ли в кимоно, то ли в светлую пижаму. Быстрыми шагами он прошел в центр зала. Подростки расступились, освобождая пятачок, а кто-то поспешно поставил посередине этого пятачка стул… Все это напоминало давно сложившийся ритуал, а, возможно, так оно и было.
Гэндальф уселся, порывисто откинулся на спинку, вытянул ноги в светло-голубеньких хлопчатобумажных штанишках, широко улыбнулся и оглядел все вокруг счастливыми сумасшедшими глазами. Один из его секьюрити положил перед ним на пол и раскрыл кейс, затем оба детины с непроницаемыми рожами встали по бокам. Не переставая улыбаться, Гэндальф внимательно вглядывался в окончательно притихших тинейджеров. Внезапно он дурашливо помахал им расслабленной ладошкой и выдал:
— Приветик.
Зал взорвался радостными воплями, но Гэндальф остановил крики жестом.
— Чего орать-то, милые? — спросил он риторически. — Давайте-ка лучше поболтаем. О том, о сём. Вы не бойтесь, вы ведь знаете, я не страшный. Подходите, жалуйтесь, говорите, кому что нужно. Старик Гэндальф вас не обидит. Или у кого-то есть вопросы?
Вопросы были у меня, и я дернулся было вперед, но Какукавка опередил меня, ухватив за рукав и шепча:
— Тебе нельзя, он тебя узнает!
Резонно, вообще-то.
— Тогда иди ты, — шепнул я.
— Мне тоже нельзя, я ему деньги должен.
Вот, блин…
— И что ты предлагаешь?
— Подождём, пока он кого-то возьмет, а потом выследим.
Ладно. Какой не есть, а все-таки, план. Хоть он мне и не нравится.
— Ну что, ребятишки, нет вопросов? — пожал плечами Гэндальф. — И никому ничего не нужно? — внезапно улыбка на его лице сменилась сердитой гримасой, и ловким движением ноги он захлопнул кейс. Зал охнул. Тут же на пятачок поспешно выбралась бледная девочка лет пятнадцати и почти выкрикнула:
— Стандарт «блаженки»!
— Ну, хоть одна смелая нашлась, — мрачно прищурился Гэндальф. — Подойди-ка…
Девочка нерешительно приблизилась.
— Что-то я тебя тут раньше не видел. Говоришь, тебе нужен ситетический квази-опиат?… Да, да, милая, так это называется по-научному. А это низкое словечко — «блаженка» — забудь. Мы же с тобой взрослые люди… Целый стандарт? Это ведь десять доз. Деньги немалые…
— У меня есть, — девочка полезла в карман.
— Стоп! — тормознул ее Гэндальф. — Ну что за манеры? Воспитываешь вас, воспитываешь, а вы всё деньги да деньги… А ведь не всё можно купить за деньги. Есть, например, дружба, есть любовь. Мне, представь, твои деньги вовсе не нужны. У меня их, милая моя, и без тебя много.