Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса
Шрифт:
– Это он на секретаршу намекает. Ангелиной звать, – сказала ворона.
Виолета Макаровна иронически ухмыльнулась и покачала головой.
– Видела я ее у старухи. Приезжала к нам на свалку с этим своим генералом. Бойкая бабенка. Она еще и с сержантом развлекается, когда этому недосуг. Мент наш триумвиратный рассказывал.
– Треугольник, стало быть, у них любовный. Ах, люди, люди. Значит, ты для нее и сержанта подличаешь? – спросила хозяина кабинета ворона.
Начальник управления, совершенно
– Почему треугольник? Какой еще сержант?
– Сержант? Твой доверенный сержант. Но это уж вы без меня. Я к тебе по делу, гражданин начальник. Человека нужно из сибирской колонии вызволить. Сможешь?
– Ангелина? Чей доверенный? Почему сержант? – бессмысленно забормотал генерал.
– Очнись, Отелло! – прикрикнула на хозяина кабинета ворона. – К тебе пришли не делишки твои амурные обсуждать, а по делу. Понял, нет?
По делу. Мужика из строгой колонии сможешь вытащить?
– Мужика? Какого мужика? Из колонии? Нет! – опасливо глядя на прыгающую по столу птицу, проговорил генерал.
– Нужно, Ибрагим Иванович. Нужно! – веско произнесла Виолета Макаровна.
Генерал снова прижал руку к иконостасу орденов.
– Не властен. Колонии не в моем управлении.
– Сажать властен, а вызволять не властен? – удивилась птица. – Ты уж расстарайся, голубок, если...
Виолета Макаровна сделала вороне знак, и та замолчала.
– Загляните, генерал, в пакетик!
Генерал испуганно вздрогнул и отпрянул от стола.
– Зачем это?
– Загляни, джигит! – приказала ворона.
Генерал вжался в кресло, с ужасом глядя на портрет Киркорова.
Виолета Макаровна вздохнула и вывалила из пакета на стол золотого кота.
– Семнадцатый век. Червонное золото. Больше трех килограммов. Это аванс. У него есть подружка с очень милой мордочкой.
– Мерзкой, – едва слышно проворчала ворона. – Ничего более отвратительного, чем кошачья рожа, не видывала.
В кабинете начальника управления наступила тишина. Хозяин кабинета с полминуты неотрывно смотрел на кота, затем схватил его и зубами вцепился ему в лапу.
– Господи! – прошептала дама со шрамом.
– Проверяет золото, – пояснила кинжальный выпад генерала ворона.
– Напишите, гражданка, фамилию осужденного, – хрипло произнес хозяин кабинета.
– Это ты мне? – удивилась птица.
– Фамилию напишите и через неделю приносите кошечку.
Ворона схватила лапой красный карандаш и клювом придвинула к себе папку с жирной галочкой.
– А вы и писать сподобились? – гадко залебезил генерал. Золотой кот круто изменил его отношение к нежданным посетителям.
– А как же. Учили. Ластики, буквари, глобусы. Мама мыла раму. Чья мама? Какую, блин, раму? На хрена ее мыть? Ох, люди, люди, – ворчала птица, каллиграфически выводя
Василий Терентьевич Якуб-Мазепа при свете тусклого ночника разглядывал иллюстрацию романа о капитане Бладе. Гравюра завораживала. На ней пираты брали на абордаж испанский галеон. Звенели клинки, гремели залпы пушек и аркебуз, трещали ломающиеся снасти, вопили и стонали сражающиеся, остро пахло пороховой гарью.
– Не спишь? Хочу поговорить.
Анархо-синдикалист с трудом покинул палубу галеона. Рядом с нарами стоял изгнанный из-под окна зэк с парусником на плече. Анархист вздохнул и захлопнул книгу.
– Мы почти не знакомы, поэтому меня смущает обращение на «ты». Слушаю вас, адмирал.
– Я к тому, чтобы слинять. Мне сказали, ты... вы пару раз пытались...
– Вас обманули несведущие люди, адмирал. Это была всего лишь рекогносцировка. Впрочем, слушаю вас. Вы предлагаете что-то конкретное?
– Есть мысль, – с некоторым сомнением произнес морячок.
– Ясно. Вероятно, вы предлагаете подкоп. Тут, главное, выбрать верное направление, чтобы не наткнуться на выгребную яму. Можно начать прямо сейчас. Копать будем ложками. Надеюсь, вы уже похитили ее в столовой? Выкопанный грунт придется прятать под нарами. Если усердно работать ночами после отбоя, через двадцать лет мы докопаемся до гаража, а там уже все просто.
– Ты напрасно смеешься. У меня стоящая мысль, – обиделся морячок.
– Изложите, адмирал. Но излагайте в пристойной форме. Фамильярность меня коробит. И раз уж вы решили вступить со мной в дипломатические отношения, представьтесь. Меня можете называть просто гражданин Василий Терентьевич Якуб-Мазепа.
– Георгий. – Адмирал протянул анархисту громадную, как суповая тарелка, руку. – Георгий Гаврилович Пескарев.
– Профессию не спрашиваю. Вероятно, что-то связанное с пассажирами океанских круизов. Будем считать, что мы обменялись верительными грамотами. Теперь смело излагайте вашу стоящую мысль.
– Нужно прикинуться жмуриком, и тебя вынесут из зоны на кладбище.
– И все?
– А чего еще? Оттуда до стойбища якутов рукой подать.
– Не очень свежая идея. Ею довольно давно воспользовался один французский моряк. Но у них покойников хоронили в океане. Парень вынырнул, разбогател и стал графом. А у нас могилы роют в мерзлой тундре, что несколько усложняет процедуру воскрешения. Но это пустяк по сравнению с шаманом.
– С шаманом? С каким шаманом?
– Все шаманы якутских поселений завербованы конторой. У них радиосвязь с областным центром, и они тут же накамлают туда о сбежавших зэках. Поэтому шамана нужно будет убить и съесть. Вы будете есть шамана?