"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23

Костин Михаил

Задыхаясь, Арлина взбежала на каменный карниз и припала к груди Орешка, словно это было самое надежное место на свете, убежище от всех страхов. Орешек левой рукой обнял девушку.

Он и сам не понял, что произошло в следующее мгновение. То ли его правая рука сама дернулась и выпустила пояс, то ли холодное серебро вдруг стало скользким и выпорхнуло из ладони…

Серебряная змея прянула в воздух и наискось полетела к жертвеннику. Джилинер в прыжке рванулся наперехват. Его пальцы сомкнулись на плоских звеньях.

Не обращая

внимания ни на кого и ни на что, Великий Одержимый взбежал по ступенькам жертвенника. Все замерли, охваченные грозным предчувствием. Джилинер протянул руку - впервые в жизни эта рука дрожала!
– к исполинской черной деснице:

– Вот твой браслет, Кхархи! Наконец-то он нашел тебя!

Избранные простерлись ниц на камнях. Нурайна вскинула ладонь к побелевшим губам. Орешек и Арлина крепче сжали друг друга в объятиях. Илларни подался вперед, словно пытаясь помешать тому, что вершилось на его глазах.

Снаружи слышались крики и шум драки. Кхархи-гарр вопили про нападение, про грайанцев. Но в пещерном храме никто не отвел взгляда от жертвенника.

Джилинеру не пришлось застегивать на обсидиановой руке гигантский браслет: плоские серебряные кольца сами прильнули к гладкой поверхности. Из круглого камня хлынуло багровое сияние, озарившее пещеру, словно люди очутились в самом сердце огромного костра. Но сияние быстро угасло, и хотя светильники горели по-прежнему, всем показалось, что вокруг воцарился мрак.

– Вы поняли?!
– победно прокричал Ворон.
– Теперь осталось ждать, пока Кхархи в своем нынешнем воплощении придет сюда!

И тут из пещерного полумрака, из мрачных темных стен - нет, просто ниоткуда!
– донесся голос, звучный и сильный, напоминающий голос Джилинера:

– Кхархи уже здесь!

Это было сказано по-наррабански, и никогда еще этот язык не звучал с такой грозной красотой, с такой свободной мощью.

Грайанцы на каменном карнизе забыли про оружие… да в этот миг они забыли даже свои имена!

Снаружи, за толщей гранита, люди, не слыхавшие ни слова, почувствовали присутствие высшей, необоримой силы и прекратили схватку, а животные в панике заметались, стараясь порвать путы.

Джилинер безумным взглядом обвел пещеру и увидел, как у самого выхода встал на ноги Шайса. Судорога безмерного страдания исказила его лицо; он вскинул руки к горлу, точно пытался себя задушить - или боролся с душителем. В руке он держал опояску, которую успел сорвать с себя, но Гадюка бессильно свисала вдоль тела, потому что не было перед Шайсой противника.

С хрипом коротышка осел на колени, опрокинулся на бок и замер в неестественной, изломанной позе. А над телом его возник рой мерцающих, поблескивающих черных искр.

Звучный голос продолжал со спокойным удовлетворением:

– Новое ощущение… совсем новое… оказаться на свободе после долгого заключения в человеческом теле… да еще в таком жалком теле! Впрочем, хорошо, что он оказался

рядом, тот бродяга, убитый ударом по горлу. Иначе пришлось бы побывать какой-нибудь прыгающей или ползающей тварью.

Мерцающее черное облако медленно двинулось по пещере. Все застыли на грани между жизнью и смертью.

Вдруг простертая на полу женщина встала, сорвала вуаль, открыв снежно-белое лицо с тонкими чертами, высокую шею и водопад черных волос. Коротко и хрипло, как птица, вскрикнула она, и были в этом крике призыв, страсть и восторг.

Черное облако задержалось возле ее головы. На лице женщины появилось удивление, она пошатнулась, прижала руки к сердцу и мертвой рухнула на пол.

– Теперь понимаю, - задумчиво произнес голос, - почему человек, в чьем теле я прозябал, так относился к женщинам. Человеческая плоть требовала самки, а божественный дух испытывал омерзение к грязным людским играм…

Черное облако продолжало свой страшный путь - все ближе и ближе к жертвеннику, вот проплыло над головами павших ниц Избранных.

– Все вы скоро умрете, - вслух размышлял голос.
– Я проголодался за полтора века. Конечно, ваши предсмертные корчи не насытят меня, да и этих, в оазисе, мне не хватит…

Черное облако поравнялось с лицом Джилинера, замершего под обсидиановой десницей.

– Вот ты, пожалуй, проживешь дольше других. Конечно, без магической силы не сможешь быть мне хорошим слугой, но годишься в шуты.
– В голосе звучала брезгливая скука.
– Занятно будет вспоминать, как я звал тебя господином… Но что это? Ты плачешь? Ты еще не забыл, что такое слезы? Не ожидал… ты и впрямь очень забавен…

Облако поднялось выше и парило у черной головы статуи.

– Это хорошие мгновения… предвкушение мести, предвкушение бури… даже не хочется ее торопить. О-о, я не буду размениваться на мелочи вроде стычек между племенами или эпидемий в жалких деревушках. Мир захлебнется собственной кровью, забьется в конвульсиях… Пораженный безумием человек падет на четвереньки и завоет, задрав к небу звериную морду… вот тогда все поймут, что такое оскорбить бога!

– Да, но ты-то не бог!

Если бы эта фраза прозвучала вызовом, яростью или гневом, Кхархи либо убил бы выкрикнувшего ее, либо просто не соизволил бы ничего услышать. Но в отчетливом, ясном голосе было лишь вежливое желание разъяснить недоразумение.

– И кто же так считает?
– заинтересовался Кхархи.

– Я так считаю, - учтиво отозвался Илларни, неспешно начав спускаться по ступенькам.
– Ну какой же ты бог? Кто тебе это сказал? Вот эта банда душевнобольных? Ты сам свел их с ума, научил, что говорить, много раз услышал - и поверил? Но это же смешно!
– Старик уже спустился с лестницы.
– Подумай сам: если я напишу на пергаменте, что я бог, и тысячу раз прочту это вслух, то, может, и поверю, но ведь божеством не стану, правда?