"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Солодкова Татьяна

— Кэмерон, сейчас Питер устроит тебя на ночь, а завтра у нас будет серьезный разговор. Хорошо?

Тон у него другой, совсем не такой, как в допросной. Мягкий. Он говорит со мной как с ребенком. Как с очень глупым ребенком. Это его “хорошо” вызывает желание поморщиться, но сдерживаюсь.

— Хорошо, — эхом слетает с моих губ.

Но Блондин все еще держит меня за плечи.

— Ты же не будешь делать глупостей?

А эта фраза вызывает кривую усмешку. Интересно, что он подразумевает под “глупостями”?

Не

сдерживаюсь:

— Не буду ли я резать вены или прыгать из окон?

Блондин хмурится.

— Если возникнет такое желание, имей в виду, окна защищены, максимум, что ты сможешь сделать, это разбить об них голову.

Дяденька, да ты юморист…

— Острые предметы оставьте, и сочтемся, — отвечаю ему в тон.

Брови Блондина, такие же светлые, как и волосы, удивленно ползут вверх, и он наконец-то отпускает меня и отходит на пару шагов. Смотрит оценивающе. Наверное, решает, шучу ли. Не шучу.

— Ладно, до завтра, — говорит, наконец. Зато, по крайней мере, уже нормальным, а не покровительственным тоном. И то хлеб.

— До встречи, — отвечаю вежливо. Мне обещали нормальный ночлег, и глупо было бы этим не воспользоваться из-за желания пререкаться.

На этом и расходимся. Блондин идет в одну сторону, а Брюнет увлекает меня в другую.

— Меня зовут Питер, — представляется, хотя в этом нет никакого смысла.

— Кэмерон, — отвечаю так же бессмысленно: он прекрасно знает, как меня зовут, а Блондин только что назвал мне его имя.

— Ты не бойся, — продолжает Питер, — мы не хотим ничего плохого, у нас есть к тебе предложение, которое, возможно, тебя заинтересует.

Не останавливаясь, поднимаю глаза и смотрю на него. Понимаю, что он младше, чем мне сначала показалось из-за строгой формы и серьезного выражения лица. Двадцать, максимум, двадцать два.

— А если не заинтересует? — спрашиваю прямо.

— Мы вернем тебя обратно, — так же прямо отвечает Пит.

Усмехаюсь и даже не пытаюсь этого скрыть.

— Что? — не понимает Брюнет.

Дергаю плечом и игнорирую вопрос. Чувствую, что завтра мне еще придется болтать гораздо больше, чем мне бы хотелось.

3.

Горячий душ, по-настоящему вкусный сбалансированный ужин на гладком подносе, мягкая постель — все это воспоминания о прежней жизни, кажущиеся теперь нереальными и чужими. А еще знаю, что за все в этой жизни приходится платить, поэтому кусок в горло не лезет.

Заставляю себя поесть, а потом помыться. Не помню, когда в последний раз приходилось мыться в горячей воде. У нас в общежитии и холодная — дефицит. Мыться приходится быстро: во-первых, в душ всегда очередь, во-вторых, в ледяной воде долго возиться не станешь. Хотя, конечно, со временем ко всему привыкаешь.

Выхожу из душа, завернувшись в огромное пушистое полотенце, и подхожу к зеркалу. Тянет

меня сегодня к зеркалам. То, что, вижу, не нравится еще больше. Без одежды выгляжу еще младше, а с отросшими волосами, свободными от вечной кепки, слишком напоминаю девчонку. Вот этого нам точно не надо…

Роюсь в ящиках стола. Острые предметы таки не убрали, и я нахожу ножницы. Не знаю, хватило бы их остроты, чтобы перерезать вены, но волосы стригу ими без труда. Получается неровно и совсем некрасиво, но меня устраивает.

Одеваюсь в чистую, приятно пахнущую стиральным порошком пижаму, почти подходящую по размеру, и ложусь спать. Сон не идет, а из головы так и не выходят события сегодняшнего дня. Брюнета зовут Питер, Блондин так и не представился. Но, кто они такие, не было даже намека. Форму не знаю, да и знаков отличия никаких. Тем не менее, к Блондину обращались “сэр”. Военные? Нет, у них зеленая форма. Полиция? Серая и синяя, но другого оттенка. Явно какое-то особое подразделение, вот только чье?

За этими размышлениями и проваливаюсь в сон.

***

Просыпаюсь, когда за окнами совсем светло. Как ни странно, меня никто не будил. Редкостная доброта, подозрительная. Что же им такого может быть от меня нужно, если у меня ничего нет?

Чищу зубы новенькой щеткой, только что вытащенной и полиэтилена. Расчесываюсь. Ищу свою одежду, но с удивлением обнаруживаю аккуратно сложенный черный комбинезон. Моих вещей — ни следа. Видимо, стащили еще вчера, стоило мне зайти в душ, ночью они беззвучно бы не пробрались.

Одеваюсь в непривычную вещь. Снова большеват, но не критично. Рукава и штанины подворачиваю. Ботинки в пору, надо же. И как им только удалось достать нужный размер?

Кепка!

Вспоминаю о ней, и сердце заходится трелью.

Обыскиваю всю комнату, даже заглядываю под кровать и под стол. Ее нет. Кепки, с которой я не расстаюсь уже не один год, нет, ее забрали вместе с остальной одеждой, которой ни капельки не дорожу, но кепка…

Кружу по комнате в бессильной ярости. Кулаки сжимаются сами собой, но ничего не могу поделать. Снова.

В этот момент в дверь кто-то стучит. Неслыханная вежливость.

— Открыто! — отзываюсь зло. Можно подумать, у меня была возможность запереть дверь изнутри.

Отсутствие кепки разозлило не на шутку.

На пороге уже знакомый мне со вчерашнего дня Питер.

— Привет, — улыбается.

Он. Мне. Улыбается.

— Где моя кепка? — это все, что интересует меня в данный момент.

Пит теряется от моего резкого тона. Удивленно моргает, чешет затылок:

— Не знаю, наверно, забрали с остальными вещами.

— Мне. Нужна. Моя. Кепка, — говорю медленно, с расстановкой, чеканя каждое слово, чтобы не пришлось повторять, и до него точно дошла важность требуемого предмета.