"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Кесседи кивает и выходит на улицу. Иду за ним.
***
Все остаются в здании и прикрывают дверь. Мы на улице вдвоем.
Кесседи дарит мне испепеляющий взгляд и идет прочь.
— Осмотрю окрестности, — сообщает, хотя не спрашиваю.
Отлично, пусть прогуляется, как раз все уснут. Я достаточно бездействую. На этот раз хочу получить ответы.
Райан уходит, а я тупо хожу взад-вперед перед дверью, засунув руки в карманы. Сначала из барака слышатся голоса, но быстро смолкают. Хотелось бы и мне сейчас улечься, завернувшись в одеяло, и уснуть.
С неба,
Девочка из сна любила снег. Она всегда выбегала во двор и ловила “белых мух” ртом, подставляла ладони и с любопытством смотрела, как пушистое чудо превращается в обыкновенную каплю на теплой коже. Как давно это было…
Встряхиваю плечами и опускаю голову. Теперь снежинки падают на козырек кепки, которую я уже давно почти не снимаю. Нет ничего волшебного в снеге. Круговорот воды в природе, и только.
Часов у меня нет, но, думаю, Кесседи отсутствует около часа. Возвращается таким же хмурым, как и раньше. Останавливается в метре от меня, смотрит с подозрением. К этому времени уже сижу на нижней ступени крыльца, поэтому мне приходится задрать голову, чтобы отбить его взгляд.
— Ну и что тебе от меня надо? — спрашивает прямо.
— А что, я не могу просто так вызваться на дежурство? — огрызаюсь.
Но Райана не проведешь.
— Или говоришь, что тебе нужно, или идешь к черту, — отрезает. Переступает с ноги на ногу, достает пачку, закуривает. Он раздражен, то ли от усталости, то ли от моей настырности.
И я перестаю юлить:
— Мне нужны ответы.
— Как же, — кривится, выпуская в морозный воздух облачко дыма. — Ты же умник, вечно знаешь больше других, так ответь себе сам.
— Моих версий уже слишком много, — признаюсь.
— Ага, — издевательский смешок, — значит, отказываешься от звания умника?
— Вообще-то, я на него и не претендовал, — он, что, намеренно хочет меня разозлить?
— Иногда звания просто присуждают, — изрекает философски и отворачивается. Выбрасывает сигарету в снег и некоторое время стоит ко мне спиной, спрятав руки в карманы куртки.
Молчу и не тороплю. О чем он думает? Терпеливо жду. Сегодня Райан явно не в духе, но враждебности не чувствую, скорее желание уставшего человека, чтобы его оставили в покое.
Наконец, он поворачивается. Подходит и усаживается на ступеньку рядом со мной.
— Что ты хочешь знать? — тон, каким говорят с неразумным, но очень настойчивым ребенком.
Оборачиваюсь, смотрю на дверь.
— Все спят, — отвечает Кесседи на невысказанный вопрос. — Так что говори, но лучше тихо.
Странное и нелепое ощущение, что мы по одну сторону баррикад. Что угроза может прийти только оттуда, из барака, а тут могу говорить все, что захочу. Только тихо, как Райан и сказал.
Набираю в легкие побольше воздуха.
— Почему ты оставил еду банде Сида? — решаюсь.
Прищуривается, внимательно глядя на меня.
— Тут требуются пояснения? У них дети.
— Коэну на это плевать.
— Я не Коэн.
— Тогда почему ты с ним? — не выдерживаю. Все, что я знаю о Райане,
Но Кесседи не торопится откровенничать. Да и с чего бы?
— А ты? — переводит вопрос на меня. — Что здесь делаешь ты?
— Случайно, — повторяю рассказанную ранее главарю версию. — Я сбежал от законников, наткнулся на Мыша, он предложил пойти с ним. Так вышло.
На этот раз Райан молчит дольше. Сидит, смотрит куда-то вдаль и барабанит тонкими пальцами по колену в штанах цвета хаки.
— Значит так, умник, — говорит предельно серьезно, — если ты хочешь что-то знать, я тебе скажу. Но я уйду прямо сейчас, если ты продолжишь рассказывать чушь о побеге, — сглатываю, пытаюсь не подать вида, что мое сердце ухнуло куда-то под крыльцо. — В тебе веса килограмм сорок, — на самом деле меньше, молчу, — ты отбился от охраны? Улизнул? Сбежал? Трави свои байки кому-нибудь другому.
Собираю волю в кулак, чтобы голос прозвучал уверенно.
— Фред мне поверил.
Морщится:
— Фред верит только в одно: что самый умный. Ты убил Сида, и он захотел тебя к себе в банду. Все остальное пропустил мимо ушей, — на подобную откровенность мне не хватило бы наглости даже надеяться. — Не радуйся, — отрезает, что-то прочтя в моем лице, — он сомневался в тебе, спрашивал, стоит ли брать тебя на дело, не шпионишь ли ты, не ведешь ли себя странно.
— И что ты сказал?
— Что я сказал? Дай подумать, — демонстративно чешет затылок. Издевается. — Я сказал: “Фред, очнись, этот парень врет как дышит. Кричит по ночам, ведет себя странно, а еще он явно из Верхнего мира”. А Фред сказал: “Отлично, он нам подходит”.
Мы оба знаем, что Райан сказал Коэну совсем не это, иначе меня бы здесь не было. Вопрос “почему” решаю пока оставить при себе.
— Как ты узнал, что я из Верхнего мира? — спрашиваю другое.
Пожимает плечами, перестает ёрничать.
— Это видно. Ты жил здесь, и довольно долго, чтобы научиться выживать. Но воспитание Верхнего мира заметно. То, как ты говоришь, как думаешь. Если ты сам успел пожить и там, и тут, все становится очевидно. Посмотри на Курта, на Рыжего. Они неплохие парни, им несвойственна чрезмерная жестокость, но вчера они оба не увидели ничего такого, когда Фред предложил им пойти и изнасиловать женщину. Достаточно было посмотреть на твою реакцию, чтобы сделать выводы. Если бы я не понял раньше, то догадался бы вчера. У тебя было такое лицо, будто тебя или сейчас стошнит, или ты кого-нибудь пристрелишь.
Сижу, кусая губы.
— Коэн решил, что все дело в том, что я или гей, или девственник.
— Возможно, и то, и другое, — заявляет совершенно серьезно, и по тону ясно, что будь я хоть гермафродитом, ему плевать. — Но твоя реакция была такой не поэтому. Тебя иначе воспитывали, ты видел, что такое нормальная семья и нормальные отношения. Ты видел, как женщины отдаются по симпатии, а не из страха, — постукивает пальцем себе по лбу чуть выше переносицы, — это вбито тебе в голову с пеленок.