"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Солодкова Татьяна

– Может, и побегут, – не соглашается Сова.

– Майна и Кайра теперь не скоро смогут бегать, – замечаю язвительно и получаю еще один укоризненный взгляд. – Не побегут, – продолжаю серьезно. – Иначе будем болтаться на соседних деревьях.

Естественно, Филин заметит наши «боевые ранения», но он сам так проповедует: никто не в обиде – значит, конфликт исчерпан.

– А если они объявят зачинщицей тебя?

Пожимаю плечом.

– Маловероятно. Филин не идиот. И как бы терпеть не мог меня, даже он не сможет

признать правдивой версию, что я напала одна на семерых. Я же убогая, – напоминаю, – а не сумасшедшая.

Сова только возводит глаза к потолку.

Глава 34

Когда возвращается Ник, сижу на подоконнике и смотрю на закат.

Порез на животе почти не болит. Средство Совы и вправду творит чудеса: мигом остановило кровь и слегка заморозило, уменьшив боль. А вот голова гудит. За последний месяц по ней мне доставалось слишком часто.

– Привет. – Ник удивленно замирает в дверях.

– Ничего, что я взяла твои вещи?

На мне надеты его брюки и его футболка. Больше переодеться было не во что. Как оказалось, Пересмешнику, как новичку, досталось больше вещей, чем аутсайдеру Гагаре. Сарафан слишком тонкий и открытый, порванное сегодня платье предстоит попытаться привести в порядок. А у Ника обнаружилось еще несколько комплектов одежды.

Правда, штаны пришлось немного подвернуть, а рукава футболки достают мне практически до локтя. Зато эти вещи чистые и целые.

– Конечно, ничего. – Напарник хмурится и подходит ко мне, заглядывает в глаза. – Что случилось? – протягивает руку, отводит мои волосы за ухо, чтобы полюбоваться на живописный кровоподтек на скуле.

– Тебя с Кайрой не поделили, – отвечаю спокойно.

– Из-за вчерашнего, что ли? Подвинься.

Подвигаюсь, и он садится рядом со мной на подоконник.

– Угу. Моя простыня не покрыла причиненный ей моральный ущерб, – язвлю.

Ник смотрит на меня очень серьезно. Чувствует, что все не так легко и весело, как пытаюсь показать. А я для себя четко решила, что надпись на моем животе он не увидит. Не увидит, и все. Никогда. Если выберемся, врачи мигом ее уберут, если нет – с ней и сдохну.

Ник накрывает мою лежащую на колене ладонь своею. Вздрагиваю, отдергиваю руку.

– Эм, ты вся горишь.

Сова заставила меня выпить несколько чудо-пилюль и предупредила, что они могут вызвать повышение температуры тела. Так что ничего удивительного.

– Со мной все нормально, – произношу с нажимом. – Женские разборки из-за мужика, не более.

Ник молчит, не сводя с меня тревожного взгляда.

– Мне поговорить с Кайрой? – предлагает.

Хмыкаю.

– Что, отлупишь ее за меня?

Но сегодня у напарника настроение не для шуток.

Морщится.

– Мне не по душе местная забава «избей женщину».

Чувствую укол совести. Не нужно было так резко, он

этого не заслужил.

– Извини, – бормочу, отводя взгляд.

– Янтарная, да что с тобой? – Кажется, перепады моего настроения его напугали.

– Ничего, – качаю головой. – Ничего. Просто посиди со мной, ладно? – На этот раз сама нахожу его ладонь, сжимаю, а потом, окончательно осмелев, кладу голову ему на плечо.

– Эм, мне бы переодеться. Я весь грязный и потный.

– Мне все равно, – отзываюсь. – Просто посиди со мной.

– Как скажешь, – больше не спорит, обнимает меня одной рукой, притягивает к себе. – Ты же не все мне рассказала, да? – осторожно спрашивает через несколько минут.

– Не все, – признаюсь. – Не сегодня, ладно?

– Ладно, – откликается эхом.

Больше вопросов не задает.

* * *

Сказать, что внешний вид женской части Птицефермы производит среди мужчин фурор, – ничего не сказать.

Синяки, разбитые лица, хромающая Майна, Кайра с пластырем поперек переносицы, садящаяся на самом краю лавки, пристраиваясь так, чтобы одна ягодица висела в воздухе.

– Под «не все рассказала» я представил себе что угодно, но только не это, – шепчет мне Ник, когда входим в столовую.

Пожимаю плечами.

– «Не все» – это очень широкое понятие, – говорю. Прохожу к столу под ненавидящими взглядами своих недавних противниц.

– Это ты их? Одна?

– Я и моя тень, – бормочу. Адресую Нику укоризненный взгляд, намекая, что довольно расспросов.

Во время приема пищи за столами гробовое молчание. Все переглядываются, обмениваются удивленными взглядами, пожимают плечами, но помалкивают.

Я уже и забыла, каково это – не слышать бесконечный треп Чайки. С разбитыми губами особо не поболтаешь.

– Никто ничего не хочет мне сказать? – громко спрашивает Филин под конец трапезы.

Ответом ему служит все то же молчание.

– Чайка? Кайра? – Глава тут же выделяет главных сплетниц Птицефермы. Но те лишь смотрят в свои тарелки. – Сова?!

– Девочки разминались, – отвечает женщина.

Губы Филина сжимаются в прямую линию, но он принимает такой ответ.

Да, я неплохо размялась.

* * *

Ник засыпает быстро, чуть ли не едва коснувшись головой подушки.

А я не могу спать. Верчусь то с боку на бок, то ложусь на спину. Почему-то жутко хочется лечь на живот. Но нельзя: действие снадобья Совы подходит к концу и до поврежденной кожи больно даже дотронуться.

Наконец не выдерживаю, встаю.

Стараясь не шуметь, добираюсь до стула, на котором оставила брюки. Одеваюсь, ныряю в ботинки.

Мне плохо и жизненно необходимо с кем-то поговорить. Но Ник сейчас не тот человек, с которым я могу быть достаточно откровенна.

* * *