"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Солодкова Татьяна

Сигвальди смотрел на рассекаемую драккаром волную гладь и усиленно пытался сообразить, что же делать дальше, чтобы звезда братства не упала с небес и не исчезла в пучине переменчивых времен. Вот только мыслям слегка мешали крики пытаемого его братом датчанина. Торкель не желал ждать до возвращения в Йомсборг, его вполне устраивала и палуба драккара, видевшая много крови, слышавшая много мольб о пощаде и прозвучавших тайн. Но просмоленные доски говорить не умеют. Что же до братьев, сидевших на румах и ворочавших веслами, да и просто прохаживающихся без особой цели по палубе…

они тоже болтать не приучены. И все же вопли отвлекали.

— Торкель! Пусть этот кусок мяса орет потише, голова раскалывается от воплей.

— Так он сам виноват, — с нотками обиды в голове прогудел Высокий, не особенно то и отвлекаясь от орущего и уже сильно изувеченного пленника. — Это ж жрец распятого бога, а они мечтают в посмертии не просто в свой «рай» попасть, но и стать, как у них говорят, «святыми мучениками» Вот я его и мучаю, строго по вере его. А он орет, тоже, как мученику и полагается.

— Хоть кляп ему в глотку забей, брат…

— Не могу, — оскалился Торкель. — В его воплях порой осмысленные вещи проскальзывают, наряду с угрозами и молитвами к своему богу.

— Торкель!

— Все, уже заканчиваю. К тому же пора нам с тобой поговорить.

Забив кляп покрепче в рот пленника и поручим своему помощнику перетянуть раны пытуемого, Торкель двинулся было к брату, но наткнулся на его негодующий взгляд. Несколько мгновений непонимания, но потом один лишь мимолетный взгляд на собственный вид открыл причину этого. Тяжелый вздох и брат лидера йомсвикингов отправился к бадье с водой, смывать с себя кровь. Затем набросил на себя не изгвазданную в «отходах пыточного ремесла» одежду и уже после этого бодро зашагал к Сигвальди. Недолго они молчали, лишь глядя на небо, волны, плывущие облака…. Слишком давно друг друга знали, понимали, но вот во мнениях сходились не всегда.

— Мы вновь грабим торговые суда, — опечалился Сигвальди, разрывая повисшую было тишину. — Да, делаем это умело, с прибытком, покрывая нужду братства в деньгах и товарах. Но тем сильнее восстанавливаем против себя окрестных властителей. Польша, датчане, Священная Римская Империя, иные… Нас сметут, рано или поздно.

— Они отказываются нанимать нас, мы вынуждены заниматься тем единственным, что умеем делать в совершенстве. Они знают, кто мы и чего можно ожидать. Не платят как наемникам, мы все равно забираем свое.

— Ты не понимаешь, Высокий.

— Все я понимаю, брат, — покривился Торкель, не особо желающий говорить на затронутую тему, но осознающий, что от нее никуда не деться. — Йомсборг раньше был расположен очень удачно. А теперь мы почти со всех сторон окружены владениями тех, для кого Один, Тор и иные наши боги — поганые идолища. Ну а мы — богомерзкие демонопоклонники, которых либо крестить, либо сжигать на костре.

— Слишком много общаешься с Эйнаром.

— В меру. А вот тебе, Сигвальди, следовало бы поговорить с ним побольше. И не только с ним. Еще с послом русичей, который уже должен был оказаться в Йомсборге и наверняка ждет твоего внимания к своим словам.

Ярл вновь нахмурился, отворачиваясь от брата, желая хоть ненадолго выбросить их разума эти мысли,

а из ушей проникшие туда слова. Но если последнее еще получалось, то мысли отступать не желали. Да и Торкель, будучи вызванным на разговор, умолкать не желал. Приказать же замолчать влиятельному вреди йомсвикингов брату Сигвальди не мог. Не то положение у него сейчас.

— Мы можем еще долго цепляться за Йомсборг и окрестности. Крепость хорошо защищена, на наш век хватит. Но что будет потом, спустя годы или пару десятков лет? Обложат, как медведя в берлоге, а потом или удушат едким дымом, либо выманят наружу, под рогатины и стрелы охотников.

— И что?

— Надо думать о новом «йомсборге», — усмехнулся Торкель, не обращая внимания, что говорил со спиной ярла и родного брата по совместительству. — Таком, чтобы вокруг были те, у кого изваяния наших богов не вызывали бы мыслей о кострах, а наши мечи оплачивались бы звонкой монетой.

— После Хьёрунгавага Хакон Могучий вряд ли пожелает видеть наше братство на своих землях. Он не верит нам и это понятно. Я был бы глупцом, не узнай про это через своих людей. Разве что отвоевать кус прибрежных земель у племен ливов или жмуди…

— И затем не один год крепить оборону, отбивая атаки ополчения племен. Строить крепости, а заодно опасаться удара тех, кто рад будет добить ослабевшее братство. У нас достаточно врагов. Нет, Сигвальди, это не лучший путь.

— Тогда давай, укажи мне его, если решил, что одноглазый Один решил поделиться с тобой мудростью или источник Мимира открылся перед тобой одной из бессонных ночей!

Вспышка со стороны брата ничуть не обескуражила Торкеля. Напротив, он ожидал чего-то подобного. А раз ожидал, то и ответ был заранее продуманным.

— Вновь повторю, что мы можем переместить центр нашего братства лишь в земли, владетели которых с пониманием отнесутся к нашим богам и обычаям. Норвегия, Русь, поморские племенные союзы славян, то есть лютичи, бодричи, пруссы.

— Венды…

— Иногда их и так называют, но это не так важно. Хакон Могучий, как ты сам сказал, не желает видеть наше братство, может принять лишь как воинов, рассовав по крепостям малыми частями. И это скорый конец для нас, йомсвикингов. Венды… Внутренние свары племен, неготовность выделить подобающие земли, поскольку самим мало. Да и слава о нас там… не слишком хорошая. А вот с Русью-Гардарикой все может получиться. Не зря же посланцы Хальфдана Мрачного настойчиво намекают о желании дружить. С самого начала намекают, послав те самые щедрые дары.

— Это неприемлемо, брат! Именно из-за Хальфдана, его восхождения на престол Киева, мы вынуждены вновь вернуться к набегам и опасаться ответа окрестных властителей. Не вздумай идти по пути Эйнара, который уже давно высказывает те же самые мысли. Или это он тебя надоумил?

Торкель лишь досадливо отмахнулся от подобного предположения. Надоумить его и впрямь было сложно, слишком он ценил именно свое мнение. Хотя и слушать других время от времени старался, понимая, что иначе можно было попасть в неприятности. Нои отвечать сейчас требовалось не только жестами, а еще и словами.