"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Корсаков тронул еще один сенсор.
Заработал кондиционер.
— А хуже всего то, — отец перешел к теме дня, — что ты связался с этими говнюками из тайной канцелярии. От них так просто не отделаешься, чтоб ты понимал.
— У меня не было выбора.
— Правда? — брови Корсакова поползли вверх.
— Я нарушил закон. Применил запретную магию.
Отец внезапно сдулся.
Превратился в очень усталого человека, не высыпавшегося на протяжении многих дней. Пришлось напомнить себе, что именно Виктор довел старика до такого состояния.
Ну как, старика…
Выглядел щит императора
— Магия времени, — кивнул отец. — Вырубил мелкопоместного дворянчика, не ожидал от тебя такого.
В голосе мужика — уважение пополам с недоверием.
— Не удивлюсь, если этот хмырь пришлет секунданта. Впрочем, я постараюсь уладить и этот косяк.
Секунданта?
На меня повеяло каким-то девятнадцатым веком. Сударь, к барьеру! Не угодно ли стреляться на пистолетах в ближайший понедельник?
Гадство.
— Вопрос в том, откуда у тебя такие способности, — батя отпил немного вискаря и начал рассуждать вслух. — Ты ведь знаешь, наша родовая техника — свет. А, нет, не знаешь. Точнее, не помнишь… Я ждал пробуждения силы крови, но этого не случилось. Угасаем, однако… И вот — замедление времени. Твою дивизию.
Кортеж выехал на выделенную полосу и разогнался до бешеных скоростей.
Думаю, сотни три.
— Ты прав, выбора не было, — вдруг выдал Корсаков. — В сложившихся обстоятельствах. За такое могут и каторгу… На семью ляжет пятно, не отмоешься.
— Почему они мной заинтересовались?
— Редкий Дар, — отец сделал еще один глоток из тумблера. Чувствую, напряжение уходит. — Людей, умеющих манипулировать временем… единицы.
— Я что, могу путешествовать в прошлое? Или будущее?
Батя фыркнул.
— Нет, конечно. Представляешь, какой хаос начнется, если одаренные будут менять историю? Только замедление потока в ограниченной локации. Даже не остановка. В реальности твой организм ускоряется до невообразимых пределов, но это достигается благодаря ограниченному воздействию на хронопоток. Относительно локации, где ты действуешь, кажется, что время застыло.
Вот оно что.
Локация.
Значит, я не останавливаю весь мир. Влияние на ничтожный клочок пространства-времени — и не более того. Интересно, почему мое тело переживает такие запредельные нагрузки? Повышенный расход маны? Надо выяснить…
Меня терзает еще один вопрос.
— Папа, а насколько ограничена локация?
Корсаков задумчиво чешет подбородок:
— Сложно сказать. Я слышал, это зависит от ранга. Но не обольщайся, радиусы измеряются метрами.
Пока мы разговаривали, машина въехала в очередной портал, раскинувшийся над проспектом. Мне кажется, я узнал Невский, но это не точно.
К порталам я уже начинаю привыкать.
…Очередная многополосная трасса.
Вот только города нет.
Высокие дома, русло Невы и разведенные мосты исчезли, шоссе обступил лес. Охренительные контрасты. Похоже, на этой Земле расстояния вообще никакой роли не играют.
Отец над чем-то задумался.
Я почувствовал, что меня клонит в сон. Еще бы — время не детское. Полночи на ногах, дважды приходилось сражаться за свою жизнь.
Что имеем на текущий момент?
Я
В моем мире США замкнулись в своих границах, придерживаясь концепции «золотого миллиарда». Здесь нет никаких США, зато в наличии Атлантис. И, насколько я могу судить, вектор противостояния Востока с Западом никуда не исчез. Просто названия другие.
О своем предшественнике я знаю мало.
Батя меня не очень-то жалует, а как быть с остальными домочадцами? Мать, старшее поколение предков, братья и сестры? В этих хитросплетениях надо разобраться, причем сделать это при отсутствии воспоминаний.
Важный момент — как я говорю.
Манера выражаться.
У каждого человека свои фирменные словечки и речевые обороты. Я ничего не знаю о пунктиках Вити Корсакова. Возможно, его увлечения не сводятся к бухлу, психоделическим веществам и ношению сбруи возле бассейна. Возможно, у этого чувака есть друзья. Или даже девушка. Всё это — потенциальные проблемы.
Меня всё больше и больше клонит в сон.
— Маме ничего не говори, — нарушил затянувшееся молчание отец. — И сестрам. Вообще, обсуждать тайную канцелярию прилюдно не стоит. Ты что-нибудь подписывал?
Качаю головой.
— Хорошо. Ну… по правде говоря, это не принципиально. Пустые формальности. Если ты дал обещание ничего не разглашать — будь добр, придерживайся его.
— Да, отец.
Мне надо выспаться.
Слишком много событий для одного дня.
Машина свернула со скоростной магистрали на двухполосное шоссе, после чего я задремал. Из пограничного состояния меня вывел характерный звук — кроссовер захрустел гравием на подъездной дорожке.
Фары выхватили из непроглядной мглы забор — высокий, металлический. Через равные промежутки из земли вырастали кирпичные столбы, пространство между которыми было зашито профлистами. Мне почудилось, что забор светится, но это могло быть результатом переутомления.
Кортеж замедлился, подъезжая к воротам.
Усталость как рукой сняло.
Дом, милый дом.
Высоченная арка, массивные чугунные створки, неприметная боковая калиточка. И прямоугольная башенка, смахивающая на пост охраны. Видеокамеры, домофон. Верхушки сосен, растущих на придомовой территории.
Посреди ворот красовался герб.
Я не разбираюсь в геральдике от слова «совсем». Герб Корсаковых представлял собой выпуклый барельеф, покрытый флюоресцирующими красками. Щит, четыре поля, красных и голубых. В каждой «клетке» что-то изображено. Непонятное животное, смахивающее на снежного барса. Крепость. Скрещенные сабли. В центре — красно-голубые полоски и нечто, напоминающее корону. Справа и слева щит окаймляют перья — тоже красные и голубые. А еще в глаза бросились крест и полумесяц…