"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Иное дело — синдикаты.
Не поверю, что преступники отказались от мысли протаскивать в параллельную реальность диссидентов, которым неуютно в родном отечестве. Многие будут сваливать по поддельным айди, я не представляю, как с этим бороться.
А ещё слух резанули «показательные казни».
Дичь какая-то.
Надеюсь, они не транслируют всё это в режиме онлайн. Память предшественника подсказывает, что не транслируют... Впрочем, что там было в «шестидесятых»? Кто знает. Самодержец мог двинуться кукушкой, на то он и абсолютный монарх.
— Моноземля — ещё одна популярная альтернатива, — продолжил куратор. —
— А что такое СССР? — задали вопрос с галёрки.
Куратор нахмурился.
— Это путь, которым могла пойти и наша страна. В 1917 году у них вспыхнула революция. Дом Романовых пал, а к власти пришли фанатики-социалисты. Исчезли церковь, дворянское сословие, самодержавие. Никаких родов и кланов. Крепостные свободно перемещаются по стране, вступают в коммунистическую партию и делают карьеру в правительстве.
— Серьёзно? — охренел Троекуров.
В этой реальности социализм не смог подняться. Ни в Китае, ни в России, ни на Корейском полуострове. Поскольку Первой мировой не было, то и внешнеполитические неудачи не отразились на доме Романовых, который активно поддерживали старейшие рода и провозвестники современных кланов. Менталисты тайной канцелярии оперативно вычисляли смутьянов. Одних ликвидировали без суда и следствия, других отправили в Сибирь или приговорили к высшей мере. Фамилии Ленина, Троцкого, Свердлова нынешнему поколению детей ни о чём не говорят.
Я рассматривал реальность Советского Союза как стартовую для своего мира. Рассматривал, но недолго. В моей версии Земли СССР распался в 1991 году, а не укрепился и уж тем более не подмял под себя большую часть Восточной Европы. В моём мире Штаты не раскололись на фоне энергетического кризиса 1973 года. Так что придётся продолжать поиски «правильной» ветки.
Несколько секунд куратор взирал на Троекурова.
Так смотрят на грязь, научившуюся разговаривать.
— Серьёзнее некуда, дружище. Слышал о коллективизме? Это мир без кланов, аристократии, частного капитала. Романовы там свергнуты много лет назад. Страной управляет Партия. И это работает, они преуспевают. Твоих предков, как я подозреваю, репрессировали. У них там вообще нет классов. Жутко, да? Поэтому в Союз отправляются специально подготовленные переговорщики, умеющие держать язык за зубами и разбирающиеся в тамошней идеологии.
Куратор продолжил обзор вселенных, с которыми мы худо-бедно контактируем, и подвёл моих однокурсников к мысли, что выживание там будет рассматриваться отдельно. Детализированно. В конце занятия Вулф сообщил, что через несколько дней будет сформирован тренировочный график для отдельных отрядов. Мы получим доступ к ямам и полигонам. Не просто доступ, но и помощь инструкторов Академии.
Остаток дня ушёл на додзё и зубодробительное общение с Брукс.
В буфере меня ждал тот, кого нельзя называть.
Тимофей Волков собственной персоной.
— Хорошо размялся?
Я потрогал ноющее ребро.
А то, блеать, не видно, что меня окутывает зелёная аура.
Кимберли многозначительно переглянулась со следователем.
—
Брукс никак не отреагировала.
Мы втроём поднялись вверх по лифтовой шахте и распрощались во дворе тайной канцелярии. Инструкторша зашагала к своей тачке, припаркованной неподалёку. Шикарной, между прочим, тачке. Совсем не ретро. Я же последовал за канцеляристом в здание.
— Что у нас там, Тимофей?
— Сладкое, мой мальчик. Допуски, знакомства. Должностные инструкции. Если думал поспать или накатить по пивку сегодня вечером, то забудь про это.
Пивком я не балуюсь.
А вот избавиться от каждодневной суеты...
...это для меня непозволительная роскошь.
Вопреки моим ожиданиям, мы отправились не в Особый отдел, а на третий этаж комплекса, где обосновалось начальство тайной канцелярии. По дороге Волков провёл небольшой ликбез, касающийся должностей спецслужбы и общей иерархии. Я, например, числился в штате организации как «младший оперуполномоченный», хотя это и условность чистой воды. Выше меня по статусу расположились вагон и маленькая тележка сотрудников, включая офицеров, следователей, референтов, старших оперов и даже консультантов. Тимофей Волков занимал должность старшего следователя по особо важным магическим делам. Круче только инспекторы и ведущие оперативные сотрудники. Верхушка пирамиды — руководители инспекций и управлений, а также директор канцелярии. Все эти ребята имели аналоги во всероссийской Табели о рангах. Директор во всех документах фигурировал как действительный тайный советник первого класса.
Мы направлялись в кабинет руководителя магического управления, действительного тайного советника Виктора Константиновича Горчакова.
— Выруби телефон, — посоветовал Волков. — Иначе сгорит.
Я послушался мудрого совета.
Горчаков был вторым по значимости человеком в иерархии канцеляристов. Чиновник руководил наиболее важным управлением спецслужбы, включавшем, в числе прочего, и наш Особый отдел. Следак, как вы понимаете, подчинялся тайному советнику, руководившему Отделом. И вынужден был мириться с существованием главного инспектора.
Мы остановились перед массивной дверью, обитой кожей и украшенной позолоченной табличкой с указанием должности хозяина кабинета.
— Говорить буду я, — предупредил куратор. — Вперёд батьки не лезь. Отмалчивайся. Не пытайся выстроить ментальную защиту — Горчаков её всё равно сломает.
— Зачем мы здесь?
— Формальная процедура. Ты получишь ксиву, табельное оружие и электронный пропуск, привязанный к твоему психопрофилю. Вручение этих атрибутов — своеобразный ритуал.
Переступаем порог.
И предсказуемо оказываемся в чистилище — вотчине референта.
— Назначено, — сказал Волков.
Молодой человек, носивший очки в тонкой оправе, кивнул, не отрываясь от... пишущей машинки. Агрегат не имел ничего общего с компьютером. Чистая механика. Пальцы референта бегали по кнопкам. Каретка двигалась по направляющим, буквы взлетали и с громким звуком впечатывались в белый лист.
Боги.
Вы бы ещё на глиняные таблички и стилосы перешли.
С обжигом.
Рядом с секретарём затрезвонил стационарный телефон с наборным диском. Референт перестал печатать, снял трубку и с непроницаемым выражением лица произнёс: