"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20

Эльба Ирина

Культ силы.

Я исподволь оцениваю потенциал девушек и парней, ставших моими одноклассниками. Меня интересует всё. Как двигаются, манера общения. Ухватки. Похоже, второкурсники обедают на следующей перемене — по неизвестным причинам нас разделили. Боятся дедовщины? Не исключено.

Подходя к кассе, ученики проводили жетоном над квадратом считывающей панели. Бесконтактное устройство. Рядом экранчик, на котором отображается сумма заказа. Ридер списывает деньги с жетона, после чего загорается зеленый индикатор. Что-то пикает. Секунда — и зеленый индикатор сменяется красным. Подходит очередь следующего

клиента. Быстро, удобно, технологично.

Рассчитавшись безлимитным чудо-жетоном, я отошел от кассы и начал искать свободный столик. Чтобы поесть спокойно, мне подходит что-то удаленное, расположенное у окна. Вот только Джерг не ищет легких путей. Криво усмехнувшись, я двинулся в центр столовой.

А вот и говнюки, которые следят за мной добрых десять минут. С того момента, как я переступил порог обеденного зала. Это побитый Ираклий, еще парочка хачей и русоволосый мордоворот с татуировкой на шее. Ясно как день, что татушка магическая. Хачи перекинулись парой слов с мордоворотом, тот коротко кивнул и походкой вразвалочку двинулся через зал. В мою сторону. Что ж, господин Думбадзе сделал правильные выводы из недавней взбучки. И выставил на передний план более внушительного хмыря.

Останавливаюсь у незанятого столика.

Вполоборота к верзиле.

Парню на вид около двадцати, но внешность обманчива. Это качок на стероидах, тупоголовая обезьяна с начавшей пробиваться бородкой. Магию он применять не будет — рассчитывает на мускулы.

Клим усаживается напротив.

Верзила ускоряется — его намерения вполне очевидны. Я ставлю поднос с едой на столешницу, а левой рукой перехватываю «запаску».

Бык толкает меня плечом.

Я должен упасть и разбросать еду по полу — таков замысел. Или обляпаться гарниром с котлетами.

Замыслу сбыться не суждено. Я мягко разворачиваюсь по оси, прогибаясь назад. Верзила задевает меня плечом по касательной. Достаточно, чтобы это зафиксировали камеры. Продолжив разворот, я заряжаю говнюку ребром второго подноса в затылок. Упырь спотыкается, но всё еще стоит на ногах. Наверное, ему больно — на затылке проступает багровая полоса.

Хачи переглядываются, но вмешиваться не спешат.

И это правильно.

— Тебе конец, сука, — рычит русоволосый.

Ведет прямой справа.

Блокирую подносом — по касательной. Заряжаю дятлу коленом по причинному месту. Мордоворот сгибается пополам и тут же получает кулаком в печень. Третий удар — коленом в ухо. Туша валится на живописную группу табуреток с портфелями. Пробует подняться. Я с размаха бью его подносом, рассекаю бровь. Кровища заливает лицо. Чуть не пропускаю апперкот снизу, но вовремя отклоняюсь. Подхватываю носком ботинка упавшую табуретку и швыряю в своего оппонента. Табуретка врезается в челюсть. Нокдаун.

Делаю шаг вперед и дважды бью придурка подносом.

От души, со всего размаха. В гробовой тишине отбрасываю треснувший поднос. Беру со своего столика йогурт, приближаюсь к павшей горе. Срываю платинку из фольги и вываливаю творожную массу на голову ушлепка.

Белобрысый уже ничего не видит.

Он без сознания.

Глава 4. Чрезмерная жестокость

Оливер

Адамс мрачно взирал на меня из глубин своего роскошного кресла.

Шутки кончились.

Второе избиение именитого лицеиста за день — это рекорд. Думаю, мое фото можно повесить на доску почета. Я заслужил.

— Что? — не выдержал я.

— Герхард Вагнер, — сказал директор.

Белобрысый оказался выходцем с бюргерских земель.

Вот незадача.

— Я же его не убил.

— Твое счастье.

— Он сильно родовит?

— Так, — директор неопределенно махнул рукой. — Ничего особенного.

— По-русски хорошо разговаривает.

— Родился в Неоме.

— Ясненько.

Европейская Московия — многонациональная страна. Столица в Неоме, но культурных и экономических центров — туева хуча. Официальных языков три — русский, немецкий, французский. Это, кстати, нашло отражение и в лицейской программе. Я от нечего делать открыл сегодня список изучаемых лицеистами дисциплин. Помимо магических предметов в журнале обнаружились три упомянутых языка, риторика, государство и право, этикет, каллиграфия и военное дело. Чтоб вы понимали, в базовой школе я усиленно штудировал физику, химию, математику и черчение. Эти же предметы на углубленном уровне светят мещанину в техникумах, колледжах и инженерных институтах. А всё почему? Простолюдины — винтики, которым суждено работать на заводах и фабриках, в концернах и корпорациях. Удел аристо — магия и боевые искусства. Максимум — экономика, политика и юриспруденция.

— Я вот смотрю на тебя, — задумчиво произнес директор, — и не понимаю некоторых вещей.

— Поделитесь своим горем, — предложил я.

— Ты демонолог, — начал господин Адамс, — а там своя специфика. Сражение с духами. Орден стоит на страже людских интересов. Изгнание, развеивание. Ну, ты меня понимаешь.

— Вполне, — я согласно кивнул.

— А здесь — жесткий уличный стиль боя. Я просмотрел два проведенных тобой поединка. Грубо, жестоко, но эффективно. Где ты этого нахватался?

— Я же в трущобах вырос. Сами понимаете — в нашей помойке без этого никак.

— Ты мне зубы не заговаривай. Справки я навел. Ботаник, онлайн-игры, маменькин сынок. Думаешь, служба безопасности Адамсов похожа на придурков из полиции Неома? Я пальцем щелкну — и мне на стол ляжет подробный отчет о том, когда ты дрочил в последний раз и как звали твоего умершего хомяка. Мы уже и с Шуйскими переговорили. Там шороху навел. Кто ты, мать твою, такой?

— Человек.

— Демонолог с характеристиками универсала. Телекинез, электричество, лед и пламя. Мышечное укрепление, всякие-разные щиты. И чем дальше, тем больше. А всё это началось с августа.

— Я неимоверно талантлив.

— Что ты забыл в моей школе?

— Подняться хочу.

— Ордена не хватает?

— Я — чернь. Одаренный без титула. Не исключено, что в будущем я захочу получить герб. Надо просчитывать все варианты.

— Логично. Ты же понимаешь, что на тебя обратят внимание?

— Уже обратили.

— Что будешь делать?

— Пока останусь в ордене. У меня там свой интерес.

— Ты задолжал услугу своему пробудителю.

— У всего есть цена.

Директор откинулся в кресле и добрых полминуты сверлил меня взглядом.