"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Все, даже ташкентец Умаров, заулыбались.
— Но что-то не вижу гостеприимного местного населения, ликующего по поводу избавления от душманов, — озадачился Бобров.
И впрямь неладно. Ни одной живой души не видать. Даже козы или драной кошки.
— Вымерли они тут все, что ли? — высказал предположение сержант Михеев.
Вот так ляпнешь чего, не подумав, а оно Богу в уши. Когда разведчики вошли в кишлак, то поняли, что встречать их с ликованием некому. Все вокруг было завалено трупами. И дворы, и сакли, и арык. Мужскими и женскими, детскими и стариковскими.
Конечно, после Римира удивить чем-то подобным землян уже было нельзя. И все-таки к таким картинам невозможно привыкнуть.
Возле арыка в землю было вбито копье, на которое бандиты накололи, будто тыкву на вертел, отрезанную человеческую голову. Еще совсем недавно она принадлежала благообразному и основательному мужчине лет пятидесяти. Возможно, бею кишлака. Длинные с проседью волосы, слипшиеся от крови. Такие же длинные и окровавленные усы, аккуратно подстриженная бородка. Рот, раскрытый в немом крике. Зажмуренные глаза.
Бобров приказал убрать «пугало» и, найдя тело, предать все вместе земле.
Но едва Умаров и Михеев подступили к жуткому украшению, как голова открыла глаза, а с уст слетело хриплое, но вполне членораздельное:
— Чужаки, убирайтесь прочь!
И так три раза.
После чего уста и очи покойного смежились навеки.
Перепуганные солдаты изо всех сил припустились с проклятого места. И Бобров не стал их удерживать. Он и сам желал как можно дальше убраться из этого кишлака, из бывшего Сарнагарасахала, поход в который, как и предвидел Глеб, не принес им ничего хорошего. А будь его воля, то и вообще с этой планеты…
Солнце, став в зенит, жарило нещадно. Накалившиеся скалы прохлады не добавляли. Их маршрут проходил через редколесье с островками колючего кустарника. Здесь раскаленный воздух был неподвижен, сушил горло и обжигал лицо и руки. Зато редкие деревца отбрасывали кружевную тень, позволяя хоть немного укрыться от испепеляющих лучей и изнуряющего зноя. Старлей периодически ловил себя на мысли, что ему не хочется выходить из тени, но при выбранном темпе ходьбы они шли, даже не особо потея, и Глеб уже стал прикидывать: успеют они к обеду или нет?
Переход вдоль подножия и подъем на склон горы оказались не такими сложными, как ожидалось, но группа шла все равно очень медленно. Передовой дозорный, сержант Михеев явно не хотел рисковать и поэтому не торопился. Он часто останавливался и тщательно осматривался. Колдунов, идущий вторым, держался в пяти-шести метрах от Михеева с автоматом на изготовку. Бобров шел замыкающим, бросая мимолетные взгляды по сторонам и периодически оглядываясь назад, отмечая каждое подозрительное шевеление листвы или покачивание ветвей кустарника.
Местные жители, как уже удалось убедиться, народ очень хитрый, коварный и в военном деле толк знающий. Могут и засаду устроить, и «сесть на хвост», чтобы разведать проходы и напасть при первом же удобном случае на зазевавшийся патруль или часового.
Люди, бьющие стрелой в глаз оленю, заставили поневоле себя уважать. Тем более
Горцы здесь, в отличие от землян, на своей территории. Им карты и компас не нужны, чтобы ориентироваться на местности. Каждый бугорок или ямку с детства знают.
Но, кажется, все позади. Ничего подозрительного нет.
Осталось преодолеть один особо крутой подъем, и впереди покажется пустошь, где они разбили лагерь.
— Михеев, будь внимательней! — послышался откуда-то сверху из-за ветвей голос невидимого еще капитана Анохина. — Прямо на растяжку рулишь!
Глеб попытался отыскать глазами начальника. Бесполезно! Будь он совсем рядом, то обнаружить его все равно можно было только в том случае, если бы он сам этого захотел.
— Увидел? Переступай, а лучше обойди справа. Мне так спокойней будет. — Голос Георгия был необычно строг.
Сапер выждал, когда Колдунов подойдет к нему поближе, указал тому на что-то между деревьями, круто свернул вправо, сделал несколько шагов и снова остановился. Повертел некоторое время головой, пытаясь увидеть начальника разведки. Бесполезное занятие!
— Стой! — прозвучал голос Анохина. — Осмотрись внимательнее. Что видишь?
Бобров глянул вперед, по сторонам, насколько позволяли увидеть кусты и деревья, — ничего особенного. Повторно осмотрел, на этот раз уже рисуя невидимую «змейку», как учили в свое время в термезской учебке люди воевавшие.
И похолодел: в каком-то метре от его ног на высоте десяти — пятнадцати сантиметров над землей виднелась едва различимая натянутая нить из конского волоса. Вдоль позвоночника прошла волна знакомого холода. Растяжка!
Глеб не стал повторять маршрут идущих впереди него солдат, а, увидев растяжку, переступил ее и стал подниматься по склону, стараясь идти по своим же старым следам. Забравшись, оглянулся и посмотрел вниз.
Последний солдат, невысокий, кряжистый Ронг Нарок, нырнул в кусты и спустя полминуты вынырнул с боевым элементом местной растяжки — мощным, хотя и грубо сделанным самострелом.
Знакомое изделие. Неровно отесанное, за исключением тщательно вырезанной и оструганной канавки для стрелы, ореховая дуга — толстая, которую сгибали вдвоем, толстая тетива из сырых, густо просаленных жил, и стягивающий все это аркан из конского волоса, завязанный хитрым узлом. Один рывок тонкого шнурка растяжки, и тяжелая стрела пробьет неудачника насквозь.
Бобров зло посмотрел на железный трехгранный наконечник, над которым вились мухи — его вымачивали в жиже из протухшего мяса.
Неделю назад такой же сюрприз поймал в грудь сам Анохин, и лишь бронежилет спас командира. Двум другим бойцам — Коле Мухину и Митону-Со повезло меньше. Николаю стрела распорола бедро, и пришлось прижигать рану каленым железом, а потом лечить магией. А командиру седьмого отделения Митону стрела угодила в живот, уйдя в позвоночник… Хоть мучился недолго, бедолага.