"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23

Игнатушин Алексей

Тишина.

Она была везде и всюду. Она давила. Она заставляла вслушиваться в ночь, ловить любой шорох, любой скрип. Но их тоже не было… Хоть бы что-нибудь услышать!

Пум-пум, пум-пум.

Что это?

Это сердце стучит.

А чье это сердце? Твое или товарища сердце отмеряет прожитые мгновения жизни? Уже не понять, не разобрать.

— Если все-таки полезут, будем работать по-одному. Сначала я, а потом ты, — послышалось рядом, заставляя вздрогнуть.

Едва различимые

в другое время слова сейчас оглушали.

— А если полезут с двух сторон?

— Сам знаешь, что делать…

— Знаю. Твердо знаю, как и то, что помощи нам ждать неоткуда. Даже если командир и пошлет кого на подмогу, то они просто не успеют добраться. Все будет быстро. Очень быстро, если придется сразу обоим работать…

— Семеныч, а не лучше ли нам сразу залечь у противоположных стен или рассредоточиться? — прошептал Бобров.

— Успеем… Мимо пулеметчика они незамеченными не пройдут! А рассредоточиваться нет смысла. Только мешать будем друг другу, если что. У нас очень выгодная позиция. Особенно если работать в паре.

Борис снова замолчал, но через некоторое время чуть слышно коснулся плеча Глеба:

— Протяни руку.

Пальцы нащупали ребристую поверхность лимонки — старушки Ф-1 с уже вкрученным запалом.

— Это что, мне?! — обрадовался старлей.

Стогов убрал руку с гранатой.

— Это нам. Будет лежать в моем правом кармане. Давай сразу решим один вопрос, — едва различимо прошептал он после длительной паузы. — Как ты намерен поступить, если «духи» все-таки полезут и нам придется драться? Сам понимаешь, шансов уцелеть в этом случае почти нет. В общем, как поступишь, если они захотят взять живыми?.. Когда поймут, что у нас больше нечем стрелять или мы уже просто не можем этого делать?

Глеб задумался. Странный вопрос. О том, что будет делать в безвыходной ситуации, он для себя уже решил давно, но никому в этом никогда не признавался и, приняв однажды решение, менять его не собирался. Стоит ли вообще об этом говорить?

— У меня в левом нагрудном кармане лежит последний патрон, — еле слышно прошептал он и удивился собственному ответу.

Даже не тому, что только что выдал свою самую сокровенную тайну, не задумываясь о впечатлении, какое он произведет и последствиях признания, это было сейчас неважно, а тому, что Борис этим интересуется. Неужели он ожидал услышать какой-то другой ответ?

Стогов долго молчал, отчего в голове старлея возникла удручающая мысль: неужели все действительно так плохо? А может, зря он так разоткровенничался?

— Хорошо, что у тебя нет сомнений в том, что к «духам» нам живыми попадать никак нельзя. — Голос приятеля на мгновение стал непривычно строгим. — Для них мы оба — ценный подарок. С нас сдерут живьем кожу, как тут полагается поступать с особо могучими и достойными врагами…

Борис снова замолчал, словно никак не мог собраться с мыслями. А может, просто подбирал наиболее простые

и доступные слова? Зачем? Оба сделаны из одного теста, и условности сейчас совершенно не нужны.

— Граната у нас с тобой единственная… Пообещай мне одну вещь: если случится так, что ты… останешься один, а шансов спастись не будет уже никаких, то, пожалуйста, выполни мою просьбу… Ляг таким образом, чтобы наши головы оказались рядом, положи между ними эту гранату и выдерни кольцо, — Стогов перевел дух, словно только что выполнил какую-то очень трудную, но ужасно нужную работу. — Очень тебя прошу, это важно! Поверь, ОЧЕНЬ важно… Именно гранатой! — Он вдруг странно затрясся.

Теперь настал черед Боброва задуматься надолго.

— Да… — наконец выдохнул он.

Он не узнал собственного голоса. Неужели это все происходит с ним, а не с кем-то другим? Может, это просто кошмарный сон, навеянный просмотренными раньше, еще в другой жизни кинофильмами о войне? Вот он сейчас проснется, откроет глаза, увидит или почувствует, что он дома, в Октябрьске. («Дома, в Октябрьске», — со странной интонацией повторил кто-то в его душе…)

Но нет. Не нужно тешить себя иллюзиями! Это не кошмар. Все происходит на самом деле и именно с ним, а не с кем-нибудь еще.

Думать, а тем более говорить на эту тему больше не хотелось. Да и что говорить, что думать? Это все детали, как поставить последнюю точку. Лучше подумать о том, как избежать этого, просчитать, как грамотно действовать в возможных в данный момент ситуациях.

— Хорошо. Теперь, когда все щекотливые вопросы решены, давай молча послушаем, что происходит вокруг.

И снова наступила тишина. И чем больше слушаешь ее, тем громче и нестерпимей она становится, заполняет все вокруг и поглощает тебя самого.

Стать тишиной. Раствориться в ней полностью, чтобы не упустить даже звука чужого дыхания и определить по нему, чье оно — друга или врага?

Начало светлеть.

Глеб достал сигарету и нервно закурил. Пальцы его едва заметно подрагивали. Заметив это, он спрятал сигарету в кулак.

«Да, некстати получилось, — думал он, уставившись на носки своих ботинок. — Обгадились маги. Проворонили врага».

Докурив, старлей затолкал самокрутку в норку каменного скорпиона.

И тут…

В предутренних сумерках из ниоткуда вздулся лилово-багровый шар. Постоял сияющим куполом доли секунды и лопнул со страшным грохотом.

Воздух вдруг стал плотным. Толкнул его в грудь, и сразу же садануло в спину, да с такой силой, что Глеб еле устоял на ногах.

«ОДАБом сработали», — подумал он.

И тут же спохватился. Какой, к черту, ОДАБ тут, где последние самолеты перестали летать восемь лет как?

— Сто одиннадцатый на связи! — раздалось в эфире. — Что у вас там?

— Сто одиннадцатому: я — Волк-3. Наблюдаю действие неизвестной магии.