"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Глава 26
Создание, неподвижно лежавшее в воде среди мангровых зарослей, высматривало добычу — подходящего по размерам зверя, каймана или кабана, что пришли бы поискать добычу во время отлива. На первый взгляд, чудовище походило на крокодила — с короткими ногами, массивным хвостом, длинной вытянутой мордой и высоко посаженными, выступающими над поверхностью головы глазами. Однако его тело покрывали не пластинки панциря, а шерсть,
Большая сплюснутая голова с многочисленными костными выступами и буграми заканчивалась огромной пастью, усаженной многочисленными зубами, и зубы эти были клыками зверя, а не пресмыкающегося. Большие веслообразные ступни и мощный хвост животного свидетельствовали о том, что оно было хорошим пловцом, а крепкие кости ног — что оно неплохо передвигалось и по суше.
Клыкач, или, как его именовали умники в профессорских мантиях, Rosmarus Illiger Linnaeus, беспокоился. Все три с лишним тысячи фунтов его веса были пропитаны тревогой, ибо в облюбованных им угодьях совсем недавно появились незваные гости — два больших непонятных существа с длинными, торчащими высоко над водой плавниками.
Они не пахли плотью и кровью и не издавали приличествующих живым существам звуков. Возле них вдруг появились похожие на первую парочку существа, хотя и много меньше, и двинулись в его сторону, шлепая по воде плавниками.
Клыкач забеспокоился все сильнее.
Он был уже не юн, прожил почти две сотни лун и помнил, что с подобными созданиями может быть связана большая опасность. Ибо они, не имея зубов, щупалец и бивней, тем не менее, могли приносить смерть таким, как он.
Правда, иногда там, где они проплывали или уходили на дно, можно было сытно поесть — из их чрева выбрасывало странных созданий, похожих на тюленей, — с черной или белой кожей, плохо плавающих и быстро тонущих в воде. Сюда, в эти теплые воды, он как раз и приплыл, следуя за таким, с которого регулярно падали по одному, по двое таких «тюленеподобных», однако ж худых и костлявых, чье мясо отдавало вкусом долгого страха, а шкура воняла.
Но сейчас тот же самый инстинкт подсказывал морскому хищнику, что на добычу надеяться не стоит.
С шумом и фырканьем клыкач скользнул в воду и поплыл прочь к востоку, где, как он помнил, плескалось несколько ламантинов — жирных, вкусных и беспомощных.
Завершив утренний туалет, Игерна принялась за сборы. Как бы то ни было, но дело есть дело.
Выбрав новые парусиновые штаны и такие же сапоги — все работы погибшего три месяца назад от шальной пули парусного мастера Ларо, она отложила в сторону еще пару рубах и изящный шелковый камзол с капюшоном. Пусть дураки, если таковые в командах есть, потешаются над щеголихой. Но ее поймет всякий, кто видел, как скатывается с гладкой, будто стекло, ткани пятнистая тысяченожка, древесный скорпион или бурый слизень, встреча с которыми иногда кончается смертью незадачливого бродяги.
Потом, выбрав такую же парусиновую перевязь, Альери присела на койку, еще хранившую выразительный отпечаток тел…
Изгнав из головы посторонние мысли, она зажала пистолет между коленями дулом вверх, отвинтила крышку серебряной пороховницы и крышкой же отмерила нужную мерку пороха. Руки работали почти независимо от головы — обычная, хорошо знакомая работа. Всыпала заряд в длинный изящный ствол, заткнула пыжом из провощенной бумаги, немного подогрев в ладонях. Затем выбрала из бархатного мешочка (где в свое время какая-то
Затем эгерийка повернула пистолет, направив ствол вниз, в палубу, как учили, и рычагом черного дерева, медленно и плавно оттянула курок, слушая, как урчит взводимая пружина. Большим пальцем передвинула стопор. Поворот винта — и пиритовый камешек вошел в пазы.
Пистолет теперь можно было пустить в ход в считанные мгновения.
Вставив в затравку шарик из все того же воска, смешанного с серой и селитрой (чтобы влага не проникла к заряду), она положила пистолет на койку рядом с собой. Следом проделала то же самое с двумя другими пистолетами. Положила все три, заряженные и взведенные, на край стола рукоятками к себе — чтобы легко было сразу схватить их. (Тоже старая привычка.)
Взглянула на себя в зеркало из полированного металла, висевшее на переборке у двери. Впервые в жизни подумала, что красива…
Скрипнула дверь, и Игерна еле успела удержать дернувшуюся было к рукоятям пистолей ладонь (вот тоже — обыкновение!).
Эохайд, слава Эллу, этого не заметил. Или не подал виду.
И по его виду Бесстыжая почуяла — ему есть, что сказать.
И еще…
Поняла окончательно: то, что произошло между ними этой ночью, — не просто так.
Он сел рядом. Помолчал. Механически завернул крышку пороховницы.
А потом тихо сказал:
— Иг, не знаю, что нас ждет впереди… Меня мучает предчувствие, что есть немалый шанс… не выбраться из этого дерьмового дела. Те древние развалины… Я кое-что про них слышал, и не все, о чем болтают, вранье. Но отступать поздно… Может, мы все погибнем, поэтому я хочу, чтобы ты знала о том, что твоя судьба мне не безразлична. Я хочу, чтобы ты жила, поэтому, если что, бросай все к Хамирану и беги. Доберешься до побережья и станешь капитаном «Отважного»… Он надежнее, чем твоя старая лохань «Акула»… Если ребята будут протестовать, передашь им это…
Снял с руки кольцо с небесно-голубым сапфиром и протянул Игерне. Его печальный взгляд утонул в черных очах девушки. В их глубине изумление смешалось с испугом.
— Нет… нет… не говори ерунды… чушь это все… — забормотала она.
Эомар вздрогнул.
Ему очень захотелось обнять девушку, и он это сделал.
Гладя ее волосы мозолистой от рукояти палаша рукой, он испытал необычное, доселе неведомое чувство.
Вдруг представилось, что вот сейчас он заснет, а наутро проснется в Хойделле, в маленькой деревенской гостинице в Востершире или Дувнонне, и увидит рядом с собой мирно сопящую Игерну. Потом они сядут в дилижанс и поедут на север, там, где у границы с Шоннаном, неподалеку от Касла, примостилась маленькое поселение, а в нем домик с садиком… А там ребятишки бегают, мальчик и девочка… Мальчик гордый и немного печальный, а девчушка озорная и с темными глазищами, как у своей матери…
И еще ему привиделось, что это все вполне может произойти.
Даже ему, грешнику и пирату, болтающемуся в мире крови и ужаса, мире Изумрудного моря, может улыбнуться Элл…
— Возьми, — твердо молвил Счастливчик. — Я хочу, чтобы ты стала моей нареченной, если не перед лицом Создателя, то перед ликами тех богов, что правят в этих местах…
Он затаенно посмотрел в глаза девушки, ожидая ответа.
Ее брови взлетели вверх. А потом Игерна протянула ему правую руку.
— Это значит?.. — вопрос застыл на его приоткрывшихся в изумлении губах.