"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25

Харников Александр Петрович

— Триста метров, — начал отсчет второй пилот, не отводя взгляда от приборной панели. — Двести пятьдесят. Двести.

— Приступаю к торможению, — отозвался Репей и потянул на себя какой-то рычаг. Мы ощутили легкую перегрузку.

— Сто пятьдесят.

За окном по-прежнему не было видно ни зги. Лишь белая пелена снега.

— Сто метров. Восемьдесят. Семьдесят. Полсотни.

— Стоп машина, — отрапортовал Саша и заставил челнок зависнуть на месте.

Мы огляделись, и Ковалев разочарованно протянул:

— Мдааа… Видимость не больше пятнадцати метров.

— Командир, ниже спускаться опасно, — доложил первый пилот.

— Да знаю я! — с досадой ответил Егор и посмотрел на нас с Леонидом. Старый геолог почесал затылок и предложил:

— Подождем, когда распогодится?

Мы

переглянулись. Ничего больше не оставалось, и Ковалев отдал приказ:

— Будем ждать. Мы же не хотим снести какую-нибудь избу или сарай аборигенов. Они нам после такого прибытия спасибо не скажут. Первый пилот, заступить на вахту. Коля, сменишь его через час. Третьим подежурю я. Остальным — отдыхать.

Все разбрелись по своим местам. Я заглянул в свой импровизированный медицинский отсек и проверил показатели Марии. Девушка все еще была без сознания, но температура тела уже была близка к нормальной. Вводимые препараты и питательные вещества уверенно вели метаболизм моей пациентки к стабильным показателям. Пожалуй, такими темпами ей и суток не нужно будет на восстановление, к вечеру очнется. Я отключил подачу кислорода в кровь. Легкие уже полностью избавились от инородной жидкости, и девушка вполне могла дышать самостоятельно. Убедившись в этом, я вышел из бокса и занял свое место в хвосте.

Несмотря на то, что пилоты приглушили свет в салоне, спать мне не хотелось. Нужно было продумать дальнейшую тактику действий. Особенных проблем от кого-либо из экипажа «Ермака» в обозримом будущем я не ждал. В конце концов, это я проводил отбор большей часть команды «Магеллана» и был знаком со всеми психотипами экипажа. Мне были известны все их слабости, их страхи и их тайны. Вживленные в мой мозг чипы, усиливающие сенсорные и псионические способности, позволяли мне беспрепятственно считывать все известные волновые излучения мозга. Этой привилегией наделялись все медицинские работники, достигшие высшей квалификационной категории. И я без какого-либо зазрения совести пользовался своими необычными способностями там, на «Магеллане». Я мог легко считывать эмоциональный фон любого члена экипажа. Мог проверять основные показатели его организма: пульс, давление, температуру тела, газовый состав крови и ее формулу в режиме реального времени, стоило лишь пациенту пройти элементарный осмотр в автодоке. Также я мог влиять и на эмоциональный фон любого человека. Этой функцией своего апгрейда я гордился больше всего, она не раз выручала меня в сложных ситуациях. Стоило лишь немного подкорректировать психологическое состояние своего собеседника, слегка подтолкнуть его эмоциональный фон в ту или иную сторону, и нужные мне решения нужными мне людьми принимались без какого-либо труда. Конечно, я не пользовался этими способностями в корыстных целях. Наше общество достигло такого уровня экономических свобод, когда личное богатство или положение уже не играли никакой роли. У всех было всё, и каждый мог достичь в своем ремесле абсолютно любых высот. Ограничений не было никаких, кроме установленной искусственным интеллектом очередности на управленческие должности. Все зависело от трудолюбия человека, его заинтересованности и личностных качеств. В подавляющем числе случаев я пользовался своими способностями исключительно во благо всего экипажа. И только изредка для того, чтобы избежать ненужных мне споров и трений с коллегами.

Но сейчас проблема заключалась в том, что собственным источником энергии эти микрочипы в моей голове не обладали. Они работали лишь в связке с установленными на космических кораблях и станциях ретрансляторами — своеобразными усилителями сигнала и одновременно источниками беспроводной энергии. Здесь же, на Земле, я был лишен своих сверхспособностей и именно поэтому в последние часы пребывал в легком шоковом состоянии. Я не мог повлиять ни на кого, даже на самого себя. И при этом мне нужно было каким-то образом вывести Марию на чистую воду. Да, к хорошему привыкаешь быстро.

Я ни капли не сомневался в том, что Мария будет что-то скрывать и утаивать. Она еще не пришла в сознание, а я уже не доверял ей. Ковалев был абсолютно прав: она точно знала, что окажется на этой планете в составе первой экспедиции. Она

готовилась к этому заранее. Более того, готовилась она к этому задолго до нашего отбытия с Земли. А иначе, зачем тогда обходить все возможные системы безопасности и подделывать свои анализы во время предполетной подготовки? Да, она прошла первую волну отбора в экипаж, поскольку ее профессия пилота межзвездного крейсера вкупе с высочайшей квалификацией автоматически гарантировали ей место в высшем командном составе «Магеллана». Но как ей удалось пройти медицинскую комиссию и утаить свою беременность? Да-да, я узнал о том, что в теле Марии находится спящий эмбрион, только час назад, когда запустил программу сканирования ее крови. Уровень хорионального гонадотропина человека соответствовал четырем неделям беременности. Я сперва даже не поверил, но, пока Ковалев занимался погрузкой ее личных вещей на «Ермак», провел полное сканирование ее организма и обнаружил спящий эмбрион. Акушеры на Земле часто пользовались таким способом контрацепции. При наступлении нежелательной беременности вместо примитивного и морально устаревшего аборта применялся метод «замораживания» эмбриона. Пациентке вводили в кровь специальные наниты, укрывавшие собой развивающийся эмбрион и способные сохранять его жизнеспособность в течение всего репродуктивного возраста пациентки. Эмбрион же, находясь в капсуле из нанитов, переставал развиваться. Наниты выполняли для него роль кокона, поддерживая уже сформированные клетки в жизнеспособном состоянии, но блокируя их дальнейшее деление. Единственная особенность такого способа прерывания беременности заключалась в том, что полагающийся при наступлении естественной беременности гормональный всплеск сохранялся довольно долго, иногда до полугода.

Марии же каким-то образом удалось обхитрить систему и совершить подлог собственных анализов. Причем сделала она это трижды: на Земле во время самого первого отбора и дважды уже непосредственно перед стартом миссии. Цель же такого подлога для меня была загадкой. При ее нежелании вынашивать в будущем этот плод она могла избавиться от него при помощи тех же самых нанитов, достаточно было лишь запрограммировать их на это. Но она решила рисковать и замораживать беременность, а после лететь в далекий космический поход. Стало быть, в какой-то момент собиралась вернуться к вопросу материнства. Вот только в какой именно момент? В новом мире? На другом краю нашей галактики? Зачем тогда она так рвалась вернуться на Землю, где очевидно, что нет и уже не будет никаких условий для вынашивания, а самое главное, для воспитания ребенка? Я уже молчу про отцовство, этот вопрос вообще был за гранью моего понимания.

Своими размышлениями я сам загнал себя в угол и начал хандрить. Мне каким-то образом нужно разговорить и склонить к откровенности девушку, которая приложила невероятные усилия, чтобы оставить свою маленькую тайну при себе. Причем я не раскусил ее, имея на руках такие огромные псионические возможности тогда, на «Магеллане». Как же я заставлю ее говорить тут, на Земле, да еще и без каких-либо сверхспособностей?

— Не спится, Герман Степанович? — услышал я хриплый голос нашего геолога и пожал плечами.

— Можно просто Герман, — улыбнулся я геологу и повернулся к его креслу.

— Хорошо, — легко согласился доктор Боровский и, немного сузив глаза, спросил. — А можно я вопрос тебе задам, начмед?

Я кивком пригласил его быть откровенным. Доктор встал со своего кресла и пересел ко мне в ряд. Он оглянулся по сторонам, словно проверяя, заинтересовал ли наш разговор еще кого-либо, и вновь посмотрел на меня:

— Вот скажи-ка, Герман, это ведь ты проводил отбор кандидатов в экипаж «Магеллана»?

— Я проводил лишь медицинское освидетельствование… — попытался было уклониться от ответа я, но хитрый геолог перебил меня:

— Но именно от тебя зависело, будет одобрена кандидатура или нет.

— И от меня тоже, — уклончиво ответил я. Геолог еще раз оглянулся на спящего Ковалева и придвинулся ближе ко мне.

— А почему ты отобрал меня?

— Не понимаю вопроса, — честно признался я.

— Ну не будешь же ты отрицать, что, помимо меня, в экипаж «Магеллана» на должность начальника геологоразведки набивались и более молодые кандидаты?