"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Доктор Боровский посмотрел на Ковалева:
— Товарищ майор, вот вы говорите, что не можете принять мотив «любви» в качестве основной причины поступков Марии. А я, пожалуй, с вами не соглашусь. Именно потому, что прожил гораздо дольше и видел куда больше вашего. Я тоже любил. И тоже терял близкого мне человека. Я сотни раз видел, как ради или даже во имя этого странного чувства люди поступали иррационально. Совершали нелогичные поступки, граничащие с безумием. Но по прошествии многих лет мне стало совершенно ясно одно — рисковать стоит только из-за любви! И сейчас, глядя на то, как горят глаза
При этих словах доктор несколько смутился, резко замолчал и сел на свое место, потупив взгляд. Все уставились на меня, и я не стал мучить собравшихся. Как и обещал, я высказал свое мнение, на результат голосования уже не влиявшее:
— Я бы голосовал за шаттлы, если вам интересно.
Ковалев встал и, опережая недовольные возгласы своих десантников, отдал короткий приказ:
— Репей, Болотов, рассчитайте курс на координаты, которые вам укажет майор Веровая.
— Есть! — с готовностью ответили пилоты хором и бросились в кабину.
— Сразу после заправки мы вылетаем, — сообщил остальным Егор.
Мария тем временем не спускала с нас глаз. В ее глазах читался не один десяток вопросов. Она не могла понять, шутка ли все происходящее вокруг. Взаправду ли мы сейчас голосовали? И если да, то где здесь подвох? Я подошел к девушке и примирительно протянул ей руку:
— Не ищите подвоха, Мария. Мы не враги друг другу. Моя обличительная речь, равно как и ваше признание, ни на что не влияют в этом мире. Все сложилось так, как уже сложилось. Мы не собираемся искать козлов отпущения и наказывать вас только ради принципа неотвратимости наказания. Иногда следует поступиться принципами для пользы дела. А дел у нас на несколько десятилетий вперед — невпроворот. Каждые компетентные руки на счету, каждая светлая голова. Так что не держите на меня зла, мы летим спасать вашего Коса.
Мария, словно не веря своим глазам, робко протянула мне свою руку, и мы скрепили наш мир крепким рукопожатием.
— Ну, вот и отлично, — обрадовался доктор Боровский, будучи свидетелем примирения. — Не люблю я, когда дрязги вокруг.
Следующие несколько часов все провели в томительном ожидании. Мы перегнали «Ермак» поближе к выходу из «объекта» и подключили его топливную систему напрямую к НПЗ. До завершения перегонки топлива было около четырех часов, а потому Ковалев всех, кто не был задействован в заправке челнока, отправил спать. Я тоже прилег и вскоре уснул, словно младенец. Сильнейшее нервное напряжение последних часов выжало меня как лимон, и я не смог отказать себе в удовольствии отдохнуть.
Я не смог понять, сколько именно я проспал, но помню, что проснулся от того, что на креслах передо мной разгорался интересный диспут. Я открыл глаза и услышал ровный гул двигателей. Оказывается, я проспал гораздо больше времени, чем планировал, — мы уже летели к цели. Беседовали, как ни странно, Ковалев, Мария и доктор Боровский.
—…однозначно, вы правы, — убеждал Ковалев то ли геолога, то ли Марию, — эти существа на «объекте»
— Мы не знаем этого наверняка! — воскликнула Мария. — Все, что мы о них знаем, это то, что их бросили на произвол судьбы.
— Соглашусь с Марией, — вмешался голос доктора Боровского. — Мы не можем вешать на них клеймо дикарей только потому, что они пытались сожрать наших друзей.
— А на кого же тогда вообще можно вешать это клеймо, если не на тех, кто не отличает добро от зла? — удивился Ковалев. — Хотите сказать, нападет на вас стайка этих детишек, а вы и защищаться не будете?
— Дело не в этом, — парировал геолог. — Я не говорю, что не буду защищаться, если меня попытаются съесть. Я говорю, что мы наделены интеллектом, чтобы не попадать в подобную ситуацию. А детишек этих нужно изучать. Искать возможности их социализации в этом мире.
— Да! Именно! — встала на сторону геолога Мария.
Ковалев лишь руками развел, но тут я пришел на выручку своему другу:
— Думаю, этот спор не имеет никакого смысла, — вмешался я в разговор.
— Почему же? — хором спросили Мария и доктор Боровский.
— Потому что у нас просто напросто нет статистической выборки для изучения. Мы судим об этих существах (уж простите, язык не поворачивается назвать их людьми) лишь по первому эпизоду общения с ними.
— Поделитесь с нами своими мыслями, — предложила Мария.
Я уже думал на эту тему и потому озвучил свою версию произошедшего на «объекте»:
— Мы видели голых подростков в палатах кнеса, так?
— Так, — согласились со мной собеседники.
— Мы достоверно знаем из источников, приближенных к кнесу, что это рабы, которых местные жители называют кореллами и находят их в пустоши в сезон гона. Так?
— Да, именно эти факты нам известны, — ответила Мария.
— Если предположить, что эти кореллы и те дети, которых нам с Чаком «посчастливилось» встретить на «объекте» — один и тот же вид, то очевидно, что эти кореллы вполне обучаемы, а значит, интеллект этих существ сохранен.
Меня внимательно слушали, и я развил свою мысль:
— Выходит, те дети, которых находят в пустоши еще маленькими и уводят в рабство, вполне сохранны в интеллектуальном смысле. А значит, имеют определенные навыки социализации — либо врожденные, либо приобретенные посредством нейропрограммирования. Мы же с Чаком встретили уже перешагнувших барьер дикости или, если иначе, барьер социализации детей.
— К чему ты клонишь, Герман? — не понял доктор Боровский.
— Я хочу сказать, что среди вас нет неправых. Те особи, которых встретили мы, уже одичали. Их жизнь, как бы это дико ни звучало, уже не имеет смысла. В ней нет разумной искры. Нет места созиданию и обучению. Время упущено. Над логикой, разумом и креативностью возобладали дикость, инстинкты и сила. Именно поэтому, отчасти прав Егор. Но, если взять недавно рожденных особей, — я пожал плечами, — то кто знает, что можно вылепить из только что вылупившегося небесного детеныша? И тут правы Мария и доктор.