"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
Сначала он улыбнулся, его ставшие льдисто-фиолетовыми глаза зажглись радостью, а потом все понял:
– Ты отвергаешь меня, Даша?
– Да.
Я прислушалась к себе. Сердце не екало от его голоса, не порхали пресловутые бабочки в животе, и кровь не становилась густой, как патока, и горячей, словно лава. Я его не хотела.
– Это не потому, что ты плох для меня. Я вижу в тебе хорошие черты. Ты же мог просто сказать Господину Зимы, где его возлюбленная и наблюдать его уход. Он все равно не стал бы жить без нее. Но ты сделал
– Как ты его назвала?
– Иван. Так же, как зовут моего отца, – с грустной улыбкой ответила я.
– А если я попытаюсь измениться ради тебя?
– Так не бывает, Эмбер, – проговорив это, я почувствовала, что это неправильно, что это имя уже ему не принадлежит, смытое или растворенное его новой сущностью. – Люди не меняются ради кого-то. Мне кажется, Ларс старался быть для меня хорошим, пока ты не заморочил ему голову близостью власти, он на самом деле старался.
– Ты сейчас под впечатлением от своей разрушенной любви, – сказал Господин Зимы. – Тебе нужно время, а я умею ждать. И мы с тобой рано или поздно будем вместе, Даша. Ты догоришь и возродишься для новой любви.
– Нет.
– Я умею ждать, – тихо повторил он.
В дверь поскреблись, в узенькую щелочку просунулась голова Пака:
– Не хочется вас прерывать, но там злыдни тебе подарок пригнали.
– Что значит – пригнали? – я поднялась из-за стола.
– Потому что поднять слона даже они не смогли, – прыснул Пак. – Пошли, леди Сирин, нас ждут великие дела.
Я обернулась к Господину Зимы. Стул, на котором он сидел, был пуст, на столешнице таяла одинокая снежинка.
– А мужа своего ты куда дела? – возбужденно кружился над моей макушкой Пак. – Заездила до смерти?
– Что-то вроде того. Я тебе потом расскажу. Где злыдни? В зале?
– Кто ж их в зал пустит? Во дворе они, с бешеным слоном справиться не могут. Надо будет срочно Святозара найти, ставочку сделать, обуздает твое чумазое воинство африканского великана, или нет. Один к тридцати ставлю, что не сдюжат.
– Святозарушка! – гаркнул пикси. – Где ты, родимый? Не прячься, я же тебя точно где-то в зале видел до того, как часы двенадцать пробили.
Я вышла на улицу. Святозарушка… Плакать хотелось просто до одури, но я держалась из последних сил.
– Свя-то-заааааар! Айда целоваться!
– Не ори, – я вытерла щеки твидовым рукавом. – Святозар погиб.
– Врешь! – пикси остановился в полете и рухнул в снег. – Ты же так странно шутишь, правда, Дашка?
Я наклонилась к сугробу и подняла начавшего замерзать нюхача. Поднеся его к лицу в раскрытой ладони, я четко произнесла:
– Святозара убил Ларс, я это видела.
Пак на меня внимательно посмотрел и проговорил так же четко:
– Тогда мне придется убить Ларса.
От моего всхлипа с головы пикси слетела тирольская шляпа:
– Без сопливых обойдемся.
– Нет, погоди, Даш, это же
– Он всадил ему в грудь Ледяной Кинжал.
– Тот самый?
– Да. А Святозар превратился в ледяную статую и рассыпался.
Говорить это вслух было страшно, я чувствовала, что вот-вот и меня захлестнет горячая злобная волна, огнем полыхнули порезы на спине, там, где начинают расти крылья.
Пикси спрыгнул с моей ладони и, порывшись в снегу, выудил оттуда шляпу:
– Ты тут сама со злыднями пообщайся, мне убедиться надо. Хотя, как я смогу? Я же его не унюхаю, след не возьму.
– По моему иди. Там комнатка такая в дальнем крыле была, что-то вроде подсобки.
– Ну твое-то присутствие я унюхаю быстро, – Пак на глазах приобретал обычную деловитость, я решила, что это сейчас лучше, чем отчаяние.
Я укусила себя за кончик пальца и выдавила капельку крови:
– Вот, возьми – для надежности.
Пак моментально присосался к месту укуса:
– Ммм… Ты что, еще одну инициацию прошла? Вкус очень изменился.
Я хихикнула сквозь слезы:
– Вали уже, гурман.
– Так точно, – Паку было вовсе не весело, но игру он с готовностью поддержал, отдал мне честь и улетел.
А я побрела дальше, стараясь не шлепнуться на разъезжающихся на притоптанном снегу каблуках.
– Злодеюшка наша! – приветствовал меня нестройный хор голосов. – Королева наша королевская. А мы тебе вот – подарочек притащили.
Слон меня помнил. Он испугался моего приближения еще больше, чем снующих вокруг него злыдней. Я строевым шагом подошла к животине и заглянула в мутный серый глаз:
– Спокойно, здоровяк, тетя Даша тебя не обидит, она сегодня не будет больше превращаться в птицу, она совсем-совсем безопасная.
Горло сжал спазм правильного голоса, и я продолжала говорить:
– Ну, ну, дурашка, постой, послушай. За высокими горами, за дремучими лесами…
Я положила ладонь на горячий слоновий бок, бок мелко вздрагивал, я провела пальцами по уху, потом ухватилась за бивень:
– Послушай, большой мальчик, ты сейчас пойдешь домой, в цирк, там тебя встретят знакомые люди. Они тебя помоют, накормят вкусной едой, укроют попонкой. У тебя же есть попонка, в которую тебя укутывают, чтоб ты не замерз?
Огромная слоновья башка явственно мне кивнула.
– Иди, мой хороший, мой красивый мальчик.
Я разжала руки и подтолкнула бок:
– А я к тебе на представление обязательно приду и хлопать буду громче всех. Хорошо?
Слон осторожно попятился, как будто прислушиваясь к чему-то, поводил башкой из стороны в сторону, потом поднял хобот и затрубил.
Я хлопнула в ладоши, слон уверенно посеменил в выбранном направлении. Я смотрела ему вслед. Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, потому что в облике вещей птицы изучила городскую топографию, до цирка он дойдет через окраины минут за сорок.