"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
Я, разумеется, тоже наговорила супругу лишнего. О красоте и обходительности экселленсе, которые дадут сто очков вперед злонравию моего фальшивого мужа, о том, что последний мог бы чему-нибудь у первого поучиться, о желании немедленного развода и нежелании утихомириваться.
И каков же результат?
Раздраженно отодвинув подушку, я достала крошечную записную книжку в бархатном переплете. Дневник. Я завела его в тот день, когда вообразила, что влюблена в супруга. На форзаце в обрамлении цветов, сердец и танцующих саламандр стояло его имя — Чезаре Муэрто. Стронцо!
Страницы шуршали, перелистываясь. Синьор Гаруди оказался просто кладезем информации. Интрижки. Много. Тишайший Муэрто славился своим женолюбием. Несколько серьезных романов. Губернатор острова Помо-Комо пообещал содрать с капитана Муэрто шкуру, если его корабль хоть раз еще бросит якорь в его водах. Судя по наличию кожного покрова, супруг туда не вернулся. Зато дочурка грозного губернатора, синьорина Паола Раффаэле, отправилась за любовником в столицу. Теперь, если верить «лимонным» посланиям Панеттоне, гордится моим унижением.
Я скрипнула зубами от бессильной злобы. Дневник мне теперь не нужен, и, будь в моей комнате камин, книжечка давно уже продолжала бы посмертное существование в виде горстки пепла. Развод! Как только дож вернется в Аквадорату, я его получу!
Не Чезаре, развод.
Достав из переплета карандашик, я дописала под именем супруга: «Стронцо!»
Дверь скрипнула, приоткрывшись, я едва успела спрятать дневник под подушку и принять высокомерный вид. Еду мне приносили трижды в день незнакомые служанки, которым, видимо, было запрещено со мной разговаривать. Одевалась я сама и делала это тщательно. Заточение — не повод становиться распустехой.
— Филомена!
В спальню проскользнула Маура. Чуть не разревевшись, я сжала подругу в объятиях.
— Панеттоне!
— Аквадоратская львица!
— Ты обманула охрану?
— Он сбрил бороду!
— Как ты?
— И оказался похож на тебя.
— Кто такая старуха? Почему ты так странно одета? Какая борода?
Подруга всхлипнула и захихикала:
— Синьор Филомен вернулся, и я едва его узнала без этой метелки на лице.
— Значит, и Чезаре?..
— И твое заточение окончилось.
Казалось, после этого сообщения я должна была выбежать из комнаты и галопом проследовать на волю, но я пожала плечами и села в кресло у стола.
— Рассказывай. Обо всем с самого начала.
— Сегодня суббота.
— Это не новость. К тому же я считала дни.
— Бал на острове Риальто. — Маура села в другое кресло. — На закате тишайшая чета со свитой должна его посетить.
—
— Филомена!
— Новости, Панеттоне.
Подруга послушно кивнула:
— За две недели многое изменилось. Старуха принеслась в столицу, как только до нее дошла весточка о вашем браке. Пользуясь отсутствием дожа, она моментально загребла себе всю возможную власть, наводнила дворец своими шпионами…
— Да кто она такая?
— Твоя свекровь!
— Синьора Маддалена?
— Ее так зовут? — Маура округлила глаза. — Страшная женщина. Помнишь, мы потешались, что директриса сестра Аннунциата насаждает в школе монастырские порядки? Мы ничего о них не знали! Дона Муэрто за несколько дней погрузила дворец в атмосферу строгости и набожности. Тебе нравится мое платье?
Я посмотрела на черно-серый наряд фрейлины и покачала головой.
— Мы теперь все так одеваемся, — пожаловалась Маура. — Старуха велела спрятать в сундуки все шелка и бархат, все маски и кружева. Артуро у нее под каблуком, ни слова возражения пискнуть не смеет. Официально Аквадората придерживается благодарственного поста в честь избавления города от чумы.
— Вся Аквадората?
— Ах нет, так далеко власть старухи не распространяется. За стенами дворца продолжается обычная жизнь, но мы должны молиться от рассвета до заката, смех и улыбки под запретом. Ну ничего, сегодня этот нелепый пост закончится.
И дона да Риальто принялась мечтать, какое миленькое платьице будет на ней уже нынче вечером. Потом ее мысли перескочили на школу, и она в красках поведала мне, как Голубка Паола кичится, являясь в «Нобиле-колледже-рагацце» в моей гондоле, как принимает поклонение городской публики, притворяясь мною.
— Она настроила против тебя всех учениц, распуская сплетни об интрижках догарессы. — Маура вздохнула. — Будь со мною Карла, вдвоем мы могли бы противостоять лживым обвинениям.
— От Маламоко нет вестей?
— Нет, — грустно ответила подруга.
— Это хорошо, — решила я. — Значит, Карла в порядке.
— Надеюсь. Ну что ж, моя догаресса, давай отправимся поприветствовать дожа?
— Без меня, Панеттоне.
— Что?
— Ступай, милая. Я останусь здесь и не сдвинусь с места, пока тишайший Муэрто лично не принесет мне извинений за арест.
— Филомена, — примирительно начала Маура, — тебя заперли для твоей же безопасности. Его серенити встревожили покушения, и он…
— Ступай.
— Разве у него не было повода проявить строгость?
— Разве у него нет рта, чтоб сообщить мне о своей тревоге? Нет, Маура, поведение тишайшего можно объяснить, но не оправдать.
— Любящая женщина должна прощать ошибки супруга.
— Расскажи об этом любящей женщине лично, здесь таких нет.
Золотистые бровки доны да Риальто приподнялись:
— Ты не влюблена в Чезаре?
Я хмыкнула.
— Не значит ли это, что у моего беспутного братца появился шанс отвоевать твое мятежное сердце? — проворковала Маура.