"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
— Филомена? — Петля подломилась, дверь рухнула, в проем заглянула Маура. — Наконец я тебя нашла.
— Панеттоне, — всхлипнула я, — представляешь…
— Потом, — перебила подруга, втискиваясь ко мне и обнимая за плечи, — у нас мало времени. Этот ублюдок здесь. То есть он не знает, что он ублюдок…
— Карла?
— Да, молчи. Она появилась на балу, будто ничего не произошло…
— Слава богу!
— Молчи! — Маура шептала едва слышно. — Он не подозревает, что мы его раскрыли. Филомена, я хочу проучить этого
— У меня-то это получится, а вот ты, Панеттоне, та еще притворщица. — А потом я вспомнила, как дона да Риальто водила меня за нос целых три года, и прикусила язык. — Хорошо. Надеюсь, ты отомстишь ему за всех пострадавших от их гадкого рода женщин.
— Рагацце, — негромко донеслось снаружи.
Голос принадлежал синьорине Маламоко, я его узнала.
— Мы с Чезаре целовались, — сказала я Мауре.
— А потом? — Панеттоне тоже сделала вид, что не услышала Карлу.
— Ну, все было довольно мило, пока я не вспомнила, как мы подглядывали за ним с Голубкой… Чикко! — Ящерка взбежала по моей руке, разбрасывая язычки пламени.
— Дона догаресса, — Карла присела в реверансе. Синий костюм Коломбины шел ей невероятно.
Как мы с Маурой могли принимать ее за девушку? Высокий воротник абсолютно точно маскировал адамово яблоко, оборки скрывали отсутствие груди, а пудра и румяна на лице — следы регулярного бритья. Да кого я обманываю? Не зная, что перед тобой мужчина, никто бы ни за что не догадался. Высокая, изящная худощавая синьорина — вот кто такая Карла Маламоко. И ко всему наша ближайшая подруга, что бы там ни было у нее в штанах, то есть под юбкой.
Я бросилась обниматься.
— Где ты была? Зачем тебе понадобилась саламандра? Это его серенити дал тебе поручение?
Таккола покачала головой:
— Всему свое время, Аквадоратская львица, пока мне нечего рассказать.
— Филомена влюблена в мужа, — насплетничала Маура. — А он не может иметь детей. Поэтому почему-то перестал с ней спать. Карла, ты из нас самая опытная, это как-то связано?
— Что с чем?
— То, что Чезаре бесплоден, мешает ему исполнить супружеский долг?
— Дурацкий вопрос, — перебила я. — С синьориной Раффаэле ему ничего не мешало. Он же с ней спал?
— Паола говорит, что да. — Панеттоне наморщила лоб. — Но это было еще до пленения его серенити на Форколе.
— После этого он ни с кем не спал? — требовательно уставилась я на Карлу. — Ну, вы кузены, ты должна знать.
— Наверное, спал, — ответила Таккола слегка смущенно, — холостые мужчины время от времени делят ложе с… разными женщинами.
— Спрошу по-другому, — я многозначительно понизила голос. — У него были женщины в плотском реальном смысле или мой дражайший супруг распускал слухи о своем женолюбии, чтобы как-то компенсировать во мнении света свой изъян?
— У меня сейчас лопнет голова, — пожаловалась
В этот момент я и думать забыла о поле своей подруги.
Бесплодие или бессилие? Или и то и другое. Чезаре не возлег со мной, хотя получил все права на мое тело. Мы спали в одной постели много раз, но он не делал попыток мной овладеть. Дело во мне или все же в нем?
— Может, ты не умеешь соблазнять? — предположила Маура, когда Карла, обозвав нас дурами, удалилась и я озвучила свои подозрения вслух.
Она выглянула наружу и подмигнула:
— Никто ничего не заподозрил, мы ведем себя как обычно, то есть по-дурацки.
Я рассеянно кивнула:
— Мне нужна путтана, не фигурально, а настоящая профессионалка. Думаешь, такие есть среди гостей?
— Возможно. Только я не понимаю, зачем тебе такая женщина.
— Для совета и консультации. Может, я действительно не умею соблазнять.
И мы пошли искать синьорину Маламоко. Потому что только она могла показать нам путтана. Да и вообще, не оставаться же в чулане до полуночи.
По дороге я пожаловалась на голод, и Панеттоне предложила заглянуть на кухню:
— Поработаю твоим пробовальщиком, дона догаресса, наследницу да Риальто в отчем доме вряд ли отравят.
— Скандал получился бы знатный.
Распаренные кухарки встретили нас глубокими поклонами:
— Ваша серенити, синьорина Маура.
Та рассеянно ответила на приветствия и потянула носиком:
— Жарко. Перекусим снаружи.
Одна из поварят быстро собрала нам корзинку со снедью, другая стерла паутину с пузатой оплетенной бутыли.
— Выйдем черным ходом, — решила Панеттоне и громко сказала девушкам: — Если нас с доной догарессой будут здесь искать, вы ничего не видели.
Тайная дверца оказалась за прокопченной свиной тушей, подвешенной к потолку. Узкий коридорчик вывел нас во внутренний хозяйственный дворик. Тут зеленели огородные грядки и располагался колодец, прикрытый круглой дощатой крышкой.
Маура поставила корзину на эту импровизированную столешницу.
— Располагайся, Филомена.
Табуретами нам послужили два полена.
— То самое знаменитое изюмное вино? — спросила я, отпив из бокала.
— Амароне, — кивнула она. — Эдуардо предпочитает его прочим. Знаешь, оно довольно крепкое. Можно развести водой.
Вода была рядом, под крышкой. Но чтоб ее набрать, нам пришлось бы убирать кушанья и пыхтеть под тяжестью досок. Я отказалась.
Лепестки пикантной свинины, чудесного прошутто буквально таяли во рту. Оливки и сыр, свежая зелень. Ничего лучше я не могла бы получить и за праздничным столом. Кстати, знаменитое амароне мне не понравилось, тем более что после него на меня напала сонливость. Чикко спокойно пыхтела у уха. Она была привычно прохладной. Кажется, Карла хорошо за ней ухаживала.