"Фантастика 2023-142". Компиляция. Книги 1-19

Джевага Сергей

Ну и отлично, мне нужно было оплачивать работу вязальщиц, если мы сделаем сто носков и сто чулок, это двести пятьдесят суалов за работу. Придется в процессе ездить на рынок в Клоум, и продавать носки там, чтобы оплачивать работу. Пока их берут дорого, выручить чистыми только на носках можно ой как не мало!

Я, как ребенок девяностых, знала, что в деньгах хранить накопления нельзя. Нужно подумать, что на эти деньги можно купить на зимней ярмарке.

Иста готовила ужин и пекла хлеб, а я, наконец, добралась до очага, и укладывала плитняк над железной плитой в виде арки. Чтобы конструкция держалась, укладку пришлось начать с пола. Теперь толщина стенки нижней части была почти полметра. Печь будет огромной. Но,

благодаря количеству камня, она дольше будет забирать тепло, и отдавать его в дом, даже когда очаг потухнет. Над печью надо установить задвижку, чтобы не топить улицу. Я боялась мерзнуть.

— Иста, а твой Бор добрый человек? — решила я зайти из далека, — я не смотрела на нее, в этот момент я делала свод над печью.

— Да, Сири, он очень добр ко мне, к своему отцу и нашей дочери. Если Бран всегда спорил с отцом, доказывал ему, что есть жизнь лучше, Бор слушал отца, и рассудительно принимал решения. Он ни разу не совершит поступка, пока полностью не обдумает его. — она говорила с таким теплом, что мне стало немного грустно, хотя, дело скорее не в нем, а в ней — в ее мягкости и несамостоятельности. Таких опекают.

Таких как я не опекают, а обходят стороной, потому что у меня три воза своего мнения, и никто не хочет в этот воз впрягаться. Нет у меня иллюзий, что придет добрый мужчина, скажет: «посиди, дорогая, вот здесь, плети венок из ромашек, смотри на бабочек, а я сейчас всё-привсё решу, и заберу тебя в свой замок, и будем жить мы долго и счастливо». Я всю жизнь «нет, пойдем вместе, а то решишь все как-нибудь не так, как надо, и мне потом расхлёбывать».

Я затопила нижнюю часть очага, наложив немного дров под плиту. За аркой, где было соединение с плитняком, и предполагалась плита, повалил дым. Конечно, а кто будет думать о верхней части? Придет сильный и рукастый мужик, и посадит меня с ромашками? Подождала, когда прогорят дрова, и разобрала верх. Снова собрала, оставив в верхушке отверстие под трубу. Она будет проходить через верхнюю часть, и выходить сзади над аркой. Труба будет два с лишним метра, тяга должна быть отличная, если нет, добавим сверху еще. За сводом печи остался приступок. Там тоже нужно немного расширить — доложить камнем. Можно будет сушить вещи, греться за печью в лютый холод, если он здесь лютый. Легла спать под утро. Думала о том, что разговаривать нужно с Бором, и выходить через него на карлов. Я надеялась на то, что он действительно обдумывает поступки, значит, логика у него развита. Юта вон какая умненькая, и сразу понятно, что не в Исту.

Утром проснулась от женских голосов. Иста проехалась по ближайшим деревням, и женщины сразу решили пойти с ней. Я вышла и чуть не упала — пятнадцать баб стояли вокруг моей практически доменной печи и смеялись в голос. Спокойно, детка, чем бы дитя не тешилось, лишь бы приносило деньги. В нашем случае это именно так. Я вспомнила еще несколько пословиц и поговорок, умылась, оделась, и вышла к веселым, но бедным бабам.

— Здравствуйте, уважаемые студенты, сегодня мы начнем дорогу к знаниям и деньгам, поэтому, прошу выключить смехопанораму, и начать учиться. — я хотела их уколоть, но они ничего не поняли, и стояли, широко раскрыв глаза, — ладно, бабоньки, присаживайтесь на чурочки, которые вы сейчас занесете с улицы, и смотрите что делает Иста.

Десять взрослых женщин, и пять девочек от десяти до четырнадцати лет пришли учиться вязанию. Юта была главной по одеялам, Иста по носкам. Я затопила свою чудо-печь, и снова получила чудо-дым. Студентов пришлось спешно эвакуировать в мастерскую, что не понравилось Севару. Дым от костра шел ровно вверх, а вот моя печь работала без труб как дымовуха. Ладно, смейтесь, смейтесь, вы еще не знаете, что существует профсоюз. А я знаю, но расскажу не сразу.

Юта была такой важной и серьезной, давала указания, и сразу организовала сбор палочек для вязания,

потому что "вязальщица должна сама обеспечить себя инструментом". Я ее обожаю. Она так быстро схватывает мои слова и умеет организовать процесс! Вот кто будет моим замом, а не Иста, как я надеялась. Юта — руководитель от Бога. Жаль, что ей еще так мало лет, хотя, здесь это практически не имеет значения.

Севар сидел на улице, и достраивал свой игрушечный домик. Я видела, что он понял суть. Ура, он теперь точно в меня верит. «Лед тронулся, господа присяжные!»

Через пять дней я, как самодостаточная и сильная во всех смыслах женщина, на лошади с телегой отправилась за своими трубами, а заодно, за молоком и яйцами. Потом я должна была развезти мотки шерсти по вязальщицам. Мне нужна была таблица эксэль, срочно, чтобы планировать дела, и отмечать расходы и приходы. Нужна бумага и карандаш, как минимум.

Лошадь тоже была самодостаточной, и решила, что тетка с непонятными командами может дойти сама. Она шла куда хотела. Через час дороги, когда на самом деле она занимала пешком пол часа, мы с ней дошли до гончара. Мор загрузил двадцать труб, я отдала ему деньги. Отъехала километр, и не удержалась — залезла в телегу, и начала собирать из труб общую конструкцию. Пять труб идеально встали друг в друга. Я ликовала! У нас будет, наконец, печь! И баня будет, и дом!

Кое-как я договорилась с лошадью. Мы купили продукты, развезли пряжу, и вернулись домой. Мотки решили делать кратными паре, так будет проще рассчитать возвратный продукт. Каждая вязальщица должна вернуть пять пар. Я валилась с ног, потому что прясть приходилось много и быстро. Юта тоже села за прялку.

Вернувшись домой, я сразу замешала глину, перенесла трубы в дом, и позвала Севара. Он подвинул к печи стол, поставил на него табурет. Я вставила первый отросток в печь ниже железного листа. В него сверху вставила другой, замазала соединение глиной, вставила следующий. Мы довели трубу до крыши. Севар понял суть процесса, и полез на крышу. Я подавала ему отростки, он засовывал из друг в друга. И щедро замазывал глиной. Вокруг трубы в отверстии он закрепил доски, чтобы она стояла прямо. Сразу над аркой печи, выше соединения труб я сделала щель — ее пришлось долго и аккуратно выскоблить топором, чтобы не сломать трубу. Плоскую заслонку из глины я сделала сама. Вернее, несколько заслонок. Обожгла их в простой печи Исты. Сейчас нужно было обточить одну нужной толщины и ширины. Она должна насквозь проходить сквозь трубу

Затопить решили к вечеру, чтобы замазка немного подсохла и не растрескалась сразу. Я села за прялку, но все время смотрела на трубу. К вечеру набрали мелких веток, чтобы в случае дымовухи, быстро их погасить. Иста принесла угли из костровища и аккуратно положила в нижнюю часть, под железный лист. Юта положила веточки. Они быстро схватились, и загорели. И тут я услышала привычный мне гул — завибрировал воздух перед топкой. Тяга работала. Я уверенно положила дрова. Огонь мигом охватил их, и загудело еще громче. Мы втроем молча смотрели друг на друга. Я положила более толстые поленья, они занялись тоже.

Я скоблила ножом глиняную черепицу, чтобы снять ширину. Примеряла и скоблила снова. Потом взялась за толщину. Когда дрова прогорели, и угли тоже стали гаснуть, меня морило в сон, но я дождалась, когда от них останется зола. Нельзя было допустить угарного газа в доме. Это сейчас у нас щели в стенах, а когда это будет сруб, нужно предусмотреть. Моя плиточка идеально подошла в щель, и закрыла выход теплого воздуха. Пока вокруг трубы зияли дыры, но мне важна была система и понимание технологии. Печь была горячей. Вокруг нее, даже на расстоянии трех метров, было жарко. Я подошла к задремавшему за столом Севару, аккуратно тронула его за плечо. Он проснулся. Я кивком головы показала на печь. Он встал, и подошел к ней. Его лицо расплылось в улыбке.