"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
Но если посмотреть с другой стороны, то следует признать, что приведение жителей Новгорода к умиротворению силами Москвы прошло бы тяжелее и болезненнее для репутации малолетнего государя-кесаря. «Русские рубят русских…», как пел один известный в двадцать первом веке исполнитель. И аукалось бы это рубилово ещё лет двести, если не больше. А тут чужими руками, и уцелевшее население встретит Московский пехотный полк под командованием Самарина как освободителей и избавителей от страшного иноземного ига.
С точки зрения морали… А что мораль? У настоящего государственного деятеля моральные устои должны быть подобны толедскому клинку —
Точно, их и поселить! Вроде бы увлёкшийся пропагандой Вадим Кукушкин раскручивает какого-то татарина? Ивана Аксакова, если память не изменяет. Вот его и поставить наместником, чтобы не только про каменные и аленькие цветочки писал, но и государственными делами занимался. [999]
999
Автор до последнего момента пребывал в твёрдой уверенности, что сказку про аленький цветочек написали совместно Павел Петрович Бажов и Уолтер Элайсович Дисней, и своим произволом назначил главным сказочником Аксакова. Только потом обнаружил, что угадал
Разумеется, ни завтра и ни послезавтра ганзейские наёмники никуда не пошли. Сеньору Карло пришлось повесить четырнадцать человек за неповиновение приказам, прежде чем удалось навести среди профессиональных головорезов хоть какое-то подобие порядка. Подготовиться к походу удалось только через три дня, благо обещанные князем Василием Косым московиты тоже задерживались Сам Василий Юрьевич ставил опоздание себе в заслугу и уверял, будто верные ему люди всячески задерживают московитов в пути, дабы те не заявились к Новгороду раньше времени.
И вот сегодня утром претендент на московский трон торжественно объявил:
— Строй войска, боярин Карла, они вот-вот появятся! Я же к тюфякам затинным пойду, да поддержу тебя огненным боем.
Минутой позже сеньор Гальдони задал себе вопрос об удивительной осведомлённости князя, почти не покидающего свои покои и не принимающего посетителей, но тот уже ушёл, и разрешение вопроса было отложено на потом. Да и не так уж это и важно.
А потом бухнула огромная железная бомбарда, именуемая московитами тюфяком, и возвестила о появлении противника. Конечно же выстрел не принёс результата, но конный дозор московского войска остановился. Десятка три или четыре, доспехов не видно, и обликом оборванцы оборванцами.
— Дать сигнал к выходу! Сеньор Пфайзер, ваши баталии пойду на острие удара за двойное жалование!
— Зер гут, — кивнул командир швейцарского отряда, и уточнил. — Двойное жалование только в этом месяце?
— До конца найма, — расщедрился Карло Гальдони.
— Яволь, — швисс стукнул себя кулаком по закованной в железо груди, и рявкнул куда-то вверх. — Дранкель, засранец, открывай ворота!
Вывод войск из города занял довольно много времени, в течение которого и появились московиты. Как и обещал князь Василий Косой, на настоящее войско они никак не тянули. Ладно бы приличные доспехи, откуда им взяться у дикарей, но даже завалящей
Однако московиты почему-то не испугались, и выстроились несколькими жидкими цепями. Наверное они никогда не сталкивались с настоящим противником и не понимали грозящей им опасности. Тем лучше, и да простит Господь этих неразумных людей!
Только вот не стоит полностью отдавать заслуги и грядущую славу победителя этому болвану Пфайзеру. Швейцарские козопасы вояки суровые, тут никто не спорит, но есть и другие достойные, и есть командующий!
Поэтому сеньор Гальдони коротко бросил стоящим наготове оруженосцам:
— Коня мне!
Коня тут же подвели. Мощный и статный белоснежный жеребец, за которого когда-то пришлось отвалить кучу талеров, нетерпелива приплясывал на месте, дожидаясь седока и сигнала к атаке. На таком коне приятно въехать в историю! Что те алебардисты? Они всего лишь опрокинут противника, а победителем станет ведомая опытным военачальником тяжёлая кавалерия. Иначе и быть не может — кто нанёс добивающий удар, тот и числится победителем, что бы там ни утверждали завистники.
Щвицы красиво идут, умудряясь держать строй даже по колено в снегу. Сколько там до московитов осталось, шагов двести?
Но погодите, а что эти храбрые безумцы делают?
Со стороны московского войска раздался странный треск, далеко разносящийся в морозном воздухе, и люди Пфайзера почему-то стали падать. Опять треск. И опять… Господи милосердный, да из семи сотен никого не осталось! Хотя нет, вот кто-то ползёт назад, оставляя на снегу кровавый след, и надрывно кричит. Колдовство? Да это оно, потому что московиты по звуку трубы двинулись вперёд. Жалкими редкими цепями на несколько тысяч готовых к бою воинов!
Только от злых чар есть верное средство — доброе железо в брюхе колдуна. Или же арбалетные болты в мерзкие колдовские утробы!
— Стрелкам приготовиться!
Заскрипели сгибаемые дуги арбалетов. Хоть и бесчестное оружие, неоднократно преданное анафеме католической церковью и сразу несколькими Папами, но мощное и действенное.
— Стрелять с сотни шагов!
Но московиты остановились за сто пятьдесят шагов от ганзейцев, и опять вскинули к плечу своё непонятное оружие. Хотя почему непонятное? С такого расстояния уже хорошо видно, что у них в руках нечто похожее на аркебузы, но почему-то очень маленькое и без дымящихся фитилей. Даже украшений нет на оружии, иначе бы серебряная насечка блестела на ярком солнце. Серебро несовместимо с богопротивным колдовством?
Снова треск, будто мальчишки провели палкой по забору, только чуть громче. Различимы вспышки этих странных аркебуз. Господи милосердный, да они же палят без перерыва, не перезаряжая оружие!
— Арбалетчики, отвечайте же, сожри дьявол вашу печёнку!
Ответом лишь стоны, крики боли, да лязг доспехов падающих на утоптанный снег стрелков. Но этого же не может быть?
— Убейте их всех! — генуэзец обнажил меч и поднял коня на дыбы. — Кто любит Господа, за мной! Руби колдунов!
Сто пятьдесят шагов. Много ли времени нужно хорошему боевому коню, чтобы преодолеть это расстояние? Совсем немного, но московиты не дали и этого — жидкие ряды аркебузиров расступились, и в лицо атакующей кавалерии заглянули неприветливые жерла огнедышащих бомбард.