"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
— Они нам тоже должны?
— Проще сказать, кто нам не должен. Мы как в советское время покупаем лояльность всяких там папуасов миллиардными безвозвратными кредитами, а они в ответ за нашей спиной крутят фиги, и смеются втихомолку над глупыми русскими ваньками.
— Бля…
— Политика, Сергей Сергеевич. Они хоть уже и не союзные республики, но всё равно кормим. Правда, уже меньшее количество и в меньших объёмах. И социалистические страны на шее не висят. А так да, нечто похожее на Советский Союз, только после обработки кривыми
— Ещё раз бля…
— Карма, Сергей Сергеевич. Мы всегда хотели, чтобы нас любили, пусть даже и за деньги. И в этом наше коренное отличие от Руси царя Ивана Третьего — вот ему насрать на любовь всей Европы, Азии и остального мира, потому что за ним сила. А сила, как известно, в Правде. Он прав, потому и сильней. Вот как-то так.
— Предлагаете… — президент многозначительно недоговорил.
— Россия пока не в той весовой категории, Сергей Сергеевич, но образец для подражания у нас есть. Куда торопиться? Мы потихоньку спустимся с горы и поимеем всё стадо…
Происходящие в стране события почти никак не затронули спокойную и размеренную жизнь дома престарелых, расположенного на окраине забытого богом и людьми районного центра Саратовской области. Разве что исчез в неизвестном направлении директор дома господин Энвер Мелик-Пашаев, и его двоюродный брат, главный бухгалтер того же дома престарелых, господин Полад Мелик-Пашаев. Поговаривали, правда, что их можно поискать в мутных водах Волни, составив конкуренцию ракам, но кто же в наше время верит слухам?
А всё остальное осталось на своих местах, в том числе и меню, составленное с заботой о здоровье подопечных.
Егор Семёнович Кузьмин тоже заботился о своём здоровье, поэтому без остатка съел сваренную на воде пшённую кашу со следами маргарина и двумя кусочками ржаного хлеба, завив всё это слабым несладким чаем, и вышел в сад на утренний моцион. Садом здесь называли заросший жёлтой акацией и клёнами кусок двора с тремя полусгнившими лавочками и покосившейся беседкой. В беседке уже расположились доминошники, ожесточённо вбивающие в столешницу чёрные костяшки с белыми точками.
— Рыба!
Домино Егора Семёновича не интересовало. Да его вообще мало что интересовало, так как рак лёгких в последней стадии гарантировал откинутые коньки в ближайшие три-четыре месяца. Может быть, стадия и не совсем последняя, но врачи стыдливо отводили глаза и невнятно бормотали что-то о недостаточном финансировании при неблагоприятных прогнозах на операцию… Короче, денег очень хотели. Да Семёныч бы и дал денег, если бы они были. Но откуда? Простейшая операция на коммерческой основе в центре протонной хирургии в Димитрове стоит от трёх миллионов, да койко-место восемь тысяч в сутки… Это пенсия за ближайшие триста лет, если не больше.
Егор Семёнович прошёл мимо доминошников, поприветствовав их едва заметным наклоном головы. Для человека, половину жизни вкладывавшему четверть дохода в якобы выигрышные
Да и бог с ними, с игроками. Вон там впереди ждёт поваленная липа, где можно спокойно посидеть в тени и поразмышлять о смысле заканчивающейся жизни. Жалко её, эту жизнь, хотя она и не совсем удалась. Наследников, например, не получилось. Но Любу сбил насмерть пьяный мотоциклист ещё в шестьдесят восьмом, и с тех пор Кузьмин так и остался вдовцом с принципами завзятого холостяка. Не получилось у него заново наладить семейную жизнь, хотя и пробовал пару раз. Нет, не получилось.
Поваленная липа оказалась занята. На ней сидел прилично и дорого одетый молодой человек в очках, сосредоточенно пялившийся в разложенный на коленях ноутбук. Но появление Кузьмина он заметил и подвинулся:
— Присаживайтесь, Егор Семёнович.
— Мы знакомы? — удивился пенсионер, пристраиваясь на отполированное сотнями задниц бревно. — Что-то я вас не припомню. Уж не маразм ли подступил?
— Нет, что вы, какой маразм, я к вам по делу, — улыбнулся молодой человек.
Он улыбнулся, но Егор Семёнович нахмурился. Какое может быть дело у этого лощёного хлыща?
— Мальчик, а ты в курсе, что у меня нет квартиры, которую я могу кому-нибудь завещать, и нет пакетов акций? Какие у нас с вами могут быть дела?
Семёнычу показалось, что молодой человек захлопал глазами с каким-то особым недоумением. И угадал.
— Егор Семёнович, причём здесь квартиры и акции? Я приехал предложить вам работу по специальности. Не слишком хорошо оплачиваемую, но стабильную, — юноша поставил перед собой пакет. — Вот здесь пять миллионов наличкой — ваша зарплата на ближайшие пять лет авансом.
Кузьмин хрипло рассмеялся, а потом надолго и мучительно закашлялся.
— Пять лет? Мальчик, а ты в курсе, что мне жить осталось два или три месяца?
Синие глаза молодого человека полыхнули обидой:
— Егор Семёнович, после подписания контракта ваше здоровье становится уже наше проблемой. И мы в силах её решить.
— Врачи не в силах, а вы…
— Слышали когда-нибудь про «кремлёвскую таблетку»? — молодой человек потянулся к стоявшему у ног портфелю и достал файлик с бумагами. — Контракт на двадцать лет, и мы гарантируем, что вы их проживёте.
Про кремлёвскую таблетку Семёныч слышал ещё в девяностые. Якобы средство от всех болезней, возвращающее молодость и здоровье, доступное только членам правительства. Но вот гонки на лафетах в восьмидесятые годы не давали в это поверить.
Кузьмин опять рассмеялся:
— Какие двадцать лет? Мне сейчас восемьдесят шесть и у меня последняя стадия рака лёгких.
— Условиями контракта возраст не ограничен, а болезни вообще не принимаются во внимание, — возразил юноша с ноутбуком. — Тем более ваш работодатель гарантирует, что вы проживёте эти двадцать лет.