"Фантастика 2023-147. Книги 1-28

Большаков Валерий Петрович

— По местной моде оденемся? Четыре шубы поверх семи кафтанов? — съязвил недовольный президент. — А на голову меховую трубу высотой полтора метра.

— У вас устаревшие сведенья, Сергей Сергеевич, — улыбнулся светлейший князь. — У нас такие модники уже и в глухих углах не отыщутся, зато у вас их всё больше и больше. Три месяца назад на аукционе в Питере лот «Шуба с царского плеча» ушёл за девяносто два миллиона рублей.

— Слышал о чём-то таком, — подтвердил министр обороны. — Но не знал, что это вы продаёте.

— Я не стремлюсь к известности,- пожал

плечами Самарин. — А вам подберём что-нибудь этакое… Чего нет в этом времени, но чтоб красиво, ярко и внушительно. Аарон Мейерович обязательно придумает.

— Это кто?

— Портной из современной вам Хайфы. Исторический реконструктор одежды. У себя в Израиле как-то не прижился, вот я и пригласил сюда. Это для вас Владимир страшное захолустье, а для него чуть ли не центр цивилизации, куда свозят на карантин все иностранные посольства. Изыски иноземной моды можно не только увидеть, но и пощупать руками. Фанатик, что вы хотите.

Аарон Мейерович оказался верзилой двухметрового роста и русыми чуть вьющимися волосами и пронзительным взглядом ярко-голубых глаз. Стало понятно, почему он не прижился в Хайфе. Портной походил вокруг гостей светлейшего князя, ничего не замерял, хотя привычный портновский сантиметр висел на шее, хлопнул себя по лбу, и ушёл всё так же молча.

Вернулся через четыре часа:

— Вот, господа-товарищи, примеряйте. Это вам, Сергей Сергеевич, это Ивану Баировичу, а это достанется Андрею Дмитриевичу.

Президенту Российской федерации очень подошёл генеральский мундир времён войны тысяча восемьсот двенадцатого года. Золотое шитьё, красное сукно, галуны и позументы, бахрома эполетов, ботфорты и тяжёлая шпага на перевязи. Разве что вместо обтягивающих лосин белые зауженные шерстяные штаны без стрелок, но с карманами. Венчала всё это чёрная двууголка. Практически как у Наполеона.

У министра иностранных дел тоже мундир, но морской и более поздних времён. Парадные фотографии адмирала Зиновия Рожественского приходилось видеть? Одни к одному — дорого и богато. Лаковые ботинки солнечные зайчики отражают, аксельбант поперёк груди, с пояса кортик свисает… Красавчик!

Ну а министр обороны получил кавказскую одежду — алую черкеску с золотыми газырями и золотым же галуном, синюю шёлковую рубаху, вроде бы называемую бешметом, зелёные штаны и мягкие сапоги. И каракулевую шапку-кубанку с малиновым верхом. С азиатской внешностью Ивана Баировича смотрелось вообще внушительно и замечательно. И шашка в чёрных лаковых ножнах на боку.

— А ведь неплохо, — президент оглядел себя в зеркале с головы до ног и нашёл зрелище удовлетворительным. — В самом деле, не стыдно на людях показаться. Сколько с нас, Аарон Мейерович, и в каких деньгах?

Глава 3

Глава 3

У Мытищенского волока пришлось оставить пароходик и сменить комфортабельную баржу на поданную карету, запряжённую четвёркой огромных коней с мохнатыми ногами. Какая-то европейская порода, только название никто не вспомнил. Но карета тоже вполне удобная, на рессорах и резиновых

колёсах с глубоким протектором.

— Не такие уж мы и дикие, — усмехнулся Самарин в ответ на оценивающие взгляды.

Дорога идёт по насыпи, прямая и ровная, покрыта утрамбованным мелким щебнем. Карета по ней едет мягко, не хуже чем по асфальту.

— Подарки! — вдруг спохватился президент.

— Везут следом, — ответил Андрей Михайлович. — Ваши винтовки за один раз в нашу карету не поместятся.

Президент улыбнулся, показывая, что понял и принял шутку, но уточнил:

— А тротил?

— Отвезут в Троице-Сергиеву лавру, они у нас по снарядам и минам почти монополисты.

Да, в этой реальности так получилось, что у многочисленных монастырей отобрали все земельные владения, оставив огороды для пропитания, и обязали братию зарабатывать на жизнь и Царство Божие полезным государству трудом.

Поначалу шло туго, и даже вспыхнуло несколько мятежей, когда монахи затворялись за стенами и отказывались выполнять любые требования не только государя-кесаря, но и самого Патриарха. Тут в дело вступали пушки, а потом и виселицы для зачинщиков бунтов. Их даже не расстригали из монашеского чина, вешали как есть, не заморачиваясь мелочами.

Урок был понятен практически для всех, и обители занялись делом, иногда прерываясь на молитвы. Кто-то лил пушки из трофейной бронзы и уральской меди, кто-то поставил станки и обеспечивал сукном чуть ли не половину армии, кто-то тачал сапоги по чётко оговорённым размерам на военный заказ, а кто-то, как вот Троице-Сергиева лавра, выпускал технически сложные изделия, приносящие монастырю неплохие прибыли.

Например, Печёрский Лаврентьевский монастырь вблизи Нижнего Новгорода освоил выпуск ручных гранат, дающих до тридцати чугунных осколков. Пусть и с чёрным порохом, зато запал тёрочный, и не нужно мучиться с фитилями. Попробуй в дождь или на сильном ветру взорвать фитильную гранату, а?

Соловецкий монастырь, в силу своего удаления от серьёзных ресурсов, занялся делом простым и привычным — выпаривал соль из морской воды, и на ней солил рыбу да коптил рыбу, преимущественно беломорскую селёдку. Каждую зиму огромные рыбные обозы отправляли по всей Руси, и если до Крыма соловецкие монашествующие торговцы ещё не добрались, то в Киеве или Чернигове встретить их было обычным явлением. Даже в Чехию и Моравию порой забредали.

От Клязьмы до Яузы доехали быстро. Тут всего-то километров семь или восемь, значит, по хорошей дороге вообще рукой подать. Но на Яузе вместо привычной баржи повышенной комфортности ждали обыкновенные гребные лодки — река в верховьях слишком узка и мелка для приличной посудины. Ну да ладно, до Москвы можно перетерпеть.

И один только вопрос не давал покоя президенту Бунину:

— Андрей Михайлович, я читал, что в ваши времена по Москве родовитые люди только верхом передвигались. На каком-нибудь аргамаке. Я вроде в седле уверенно держусь, как и Иван Баирович, а за Андрея Дмитриевича не ручаюсь. Как бы не опозориться.