"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24

Кучеренко Владимир Александрович

— Нашли их в подвале, — сказал Ян. — Одна погибла, не пережила зимовку, а остальные смотри, ещё бодрячком. А ещё… Ваше Высочество… — он начал вставать. — Я не думал, что вы тоже…

— Лорд Ян, это неофициальный визит, — торопливо произнесла Громова. — Янек, поздравляю с возвращением домой.

— Спасибо.

— Я просто зашла поздороваться. А вот завтра, — она тягостно вздохнула. — Будем столько нудеть, обсуждая дела со всеми министрами.

— Понимаю, — он тоже вздохнул.

Черепахи плескались в воде, девушки болтали между

собой, а Ян едва не выронил в пруд свою записную книжку, но убрал себе под ногу.

— У нас ещё одно дело, — сказал я Катерине, когда мы вышли в коридор. — Думаю, до вечера справимся. Идём?

— Там темно? — с беспокойством спросила Громова.

— Да, но есть фонарик, и вот это, — я дотронулся до цепочки на её шее.

— И ты, — с улыбкой шепнула она.

— Там всё расчистили. Комната твоего отца уцелела. Там ничего не трогали, как я и велел. Надеюсь, там что-нибудь будет.

— Я тоже.

Мы вдвоём направились в крыло дворца, где когда-то жил её отец. В правой руке я держал фонарик, а в локоть левой вцепилась Катерина. Было предвкушение чего-то, и не только у меня. Громова тоже ёрзала, пока шла, а амулет на её шее светился ярче.

Глава 13

Гвардейцы Яна открыли нам двери в старое крыло дворца, переглянувшись с парочкой здоровяков-штурмовиков, которые шли следом за нами.

— Останьтесь здесь, — приказал я. — И дайте мне фонарь.

Свой я протянул Катерине, взял другой, армейский и тяжёлый, как дубина, из толстой стали. Таким и убить можно. Рычаг заряда захрустел, когда я на него нажал, и яркая лампочка засветилась.

Солдаты выстроились у входа, а мы медленно вошли в коридор. Я сего смотрел на плане, где были покои отца Громовой. Раньше здесь всегда останавливались императоры и почётные гости. Но когда отец Катерины погиб, крыло забросили.

Основная часть дворца не пострадала, но где-то рядом именно с этим крылом упала ракета Преисподняя. Окна вышибло, люстры попадали, был небольшой пожар. Это видно по гари на стенах. За эти дни солдаты вытащили обломки, убрали битое стекло, но под ногами всё равно постоянно что-то хрустело.

А ещё здесь холодно, изо рта шёл пар. Пахло пылью. Темно, ведь оконные проёмы забили досками, чтобы никто не залезал. Лучи фонариков освещали грязную ковровую дорожку, которая когда-то была красной, и застрявшую в ворсе мелкую каменную крошку и пыль.

Катерина громко дышала носом и крепко держала меня за руку. Темноту она не любила, и я её понимал. Ритуалы, которые мы пережили, заставили нас взглянуть на ту сторону, и вспоминать это было неприятно до сих пор. Ручной механизм её ручного фонарика громко жужжал, заставляя работать лампочку. Амулет предка подсвечивался красным.

— Была здесь? — спросил я.

— Когда папа ещё был жив, — она ответила не сразу. — Всего раз. Он останавливался там, а дедушка там.

— Обыщем обе комнаты.

Я взялся за ручку двери и начал её толкать. Пришлось приложить

силу, потому что с той стороны её что-то подпирало. Судя по звуку, это упавший шкаф. Но я запретил туда входить кому-либо, поэтому не убрали.

Есть, шкаф с жутким скрипом отодвинулся, собрав ковёр, на котором он лежал, в гармошку. Я вошёл внутрь и чихнул. Пыль старая, сюда давно никто не входил. Даже следов на полу нету.

Кровать без белья завалена мусором, который навалился с потолка. На полу лежало несколько портретов в разбитых рамках. Я подобрал один.

— Папа, — Катерина улыбнулась. — Со своим другом и… с ним.

— С дедом? А нет, я вижу.

Светловолосый здоровяк стоял в центре, обняв за плечи приятелей. Мужчины Громовых всегда выделялись ростом, это точно один из них. Слева стоял другой мужчина, тоже крепкий, но чуть пониже. Лицо своеобразное, тут и постоянная растерянность Янека, и в то же время надменное выражение его покойного брата Алексея.

Это их отец, Станислав Варга, если я не путаю имена, сын другого Варга, которого я знал.

А вот справа стоял тоже крепкий малый, светловолосый, гладковыбритый, но постарше обоих парней. Я бы не узнал его, если бы не повязка на левом глазу, как у Яна и на изображениях Павла Громова.

Тут этот человек моложе, ещё не седой. Да и пальто у него не белое, как обычно, зато он курил трубку.

— Дядя Дима, — сказала Катерина.

— Дмитрий Бокан, — я рассмотрел снимок внимательнее. — Выглядят приятелями с твоим отцом. И очень уж… похожими.

Я положил снимок на тумбочку и взял другой. На втором снимке опять тот светловолосый парень из Громовых, который держал на руках разревевшуюся девочку в летнем платьице. Судя по виду, она горюет из-за мороженого, которое лежало на земле.

— А это я, — Громова чуть фыркнула. — Мороженое я уронила, но вот про снимок не помню.

Третий снимок — семейный, но здесь предки. Редкое фото пожилого Павла Громова, окружённого детьми и внуками, рядом с женой, которая, как я помню, была из Рэгвардов.

Среди детей очень высокий подросток. Это Валерий, внук Павла, и будущий император. Это его я тогда приказал повесить.

Тут же родственники из Климовых и уже созданной династии Варга, куча людей.

Ладно, снимки разглядывать интересно, но мы тут не для этого.

— Есть идеи, что мы можем тут найти? — спросил я.

— Ох, откуда? — Громова вздохнула. — Но у папы была тетрадка с кожаной обложкой, он постоянно что-то туда писал. Сидел здесь и писал.

Я посмотрел на стол. Куча пыли, смятые бумаги, старинные пожелтевшие газеты. Заголовок одной из них гласил, что погиб второй сын императора Игоря Громова.

На другой, более ранней, отмечали десятилетие с окончания войны между великими домами, когда семьи Варга и Сантек примирились. На историческом снимке молодой отец Янека и ещё более молодой Лукас Сантек, почти мальчишка, пожимающие друг другу руки.