"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Через несколько секунд все трое сидели между тюками и коробками, глядя вниз на приближавшегося флибустьера.
– Это кто? – с любопытством спросил парень.
– Бес его знает, – откликнулся Рагар. – Какая-то убийственная игрушка. Тебя как звать?
– Белаван, – представился тот. – А это Дебора.
– Я – Радагар. Может быть, стоит попробовать… – Не договорив, толстяк подтянул к себе коробку из серебристого картона и стал открывать ее.
Джошуа приблизился к стеллажу, в три рывка поднял голову и уставился на людей. Было неясно, как он вообще
– Ух! – сказала Деби.
Белаван из-за своего роста упирался макушкой в железный потолок и мог отсюда обозревать практически весь ангар, то есть бесконечные ряды стеллажей, озаренные унылым мигающим светом. Под дальней стеной де Фей заприметил какое-то движение.
– А что там? – спросил он.
– Не важно… – Пук уже раскрыл коробку и теперь разрывал фольгу под крышкой. – Нам нужно…
Стеллаж вновь содрогнулся, после чего в гладком кумполе Джошуа, видимо, произошла какая-то биохимическая реакция, донеся до его псевдосознания мысль о том, что опрокинуть возникшую преграду невозможно. Джошуа вцепился в стойку, занес ногу с огромной ступней и поставил ее сразу на третью полку. Та затрещала, но выдержала.
Под фольгой оказались шары со свинцовым отливом, на каждом было написано на гвидише: «SNEJNAIА ВОМВА».
– Отличненько! – Пук протянул молодым людям по два шара. – Это лурдские снежные бомбы, одна из последних разработок Братства Оружейников. Опускают температуру любого вещества, на котором разорвутся, почти до абсолютного нуля. По моей команде – бросайте. Только не промахнитесь. Раз…
– Абсолютного? – заинтересованно переспросил Бел. – Что это означает? Теоретический ноль? Э… метафизический ноль?
– Значит, самый нулевой из всех нулей.
– А они не заморозят и нас? – Деби опасливо взвесила шары на ладонях.
– Нет. Только то, к чему прикоснутся… Два! Внизу Джошуа добрался уже до пятой полки и схватился клешней за шестую, предпоследнюю.
– Три, бросай!
Шесть отливающих свинцом сфер, пролетев короткое расстояние, со звоном ударились о плечи и голову пирата и разлетелись, выпустив на свободу белые искристые облачка.
Именно в этот момент внимание Пука привлекла яркая надпись с внутренней стороны коробки. Стараясь не выпускать из поля зрения происходящее внизу, он скосил глаза.
Облачка набухли, разрослись и с еле слышным хлопком лопнули. Запахло свежестью раннего зимнего утра, в воздухе запорхали снежинки и неестественно крупные хлопья снега. Кружась, они медленно оседали на пол, стеллаж и Одноглазого Джошуа… который, чуть помедлив под искрящимся снегом, пополз дальше.
Изнутри на стенке коробки серебристыми пасхальными буквами было написано:
«Святочный снежный фейерверк». Производство: Аглусса amp; Лига затейников инк.
– А, демоны Клипата! – простонал Радагар Пукковиц, хлопая себя по лбу. – Святочная игрушка из Аглуссы!
–
Деби, быстро перекинув ноги через край полки, поджала их под себя.
– Он собирается убить нас? – патетическим шепотом спросила она.
– Не знаю! Наверное! Что он делает с лурдскими пацанами? Может, шлепает их за проигрыш, пока у них задницы не отваливаются!
Вторая клешня возникла рядом с первой, флибустьер со скрипом выпрямил ноги и уперся головой в потолок. На белых покатых плечах таял снег. Голова с глазом-ямкой медленно повернулась, окидывая людей обезличенным взглядом, левая клешня отцепилась и стала подниматься для удара.
Дебора Анчи зажмурила глаза, Радагар Пукковиц замер, Бел де Фей моргнул, стыдясь того, что даже в такой ответственный момент не испытывает страха.
Клешня стала опускаться…
…Громкое «чпок!» разнеслось по ангару, и Одноглазый Джошуа застыл с нелепо задранной конечностью.
Рагар Пук выглянул из-за белого плеча и обнаружил, что на затылке пирата появилось кое-что новое. Теперь оттуда торчала пара коротких электродов, пробивших пупырчатую поверхность и образовавших в ней паутинки концентрических трещин. От концов электродов тянулись длинные закрученные проводки с зеленой и красной изоляцией.
Трое людей на полке проследили за ними взглядами.
Проводки опускались наискось вниз, а дальше тянулись над полом и заканчивались у противоположного края стеллажа, в маленькой коробочке с рубильником и двумя проволочными катушками. Коробка находилась под аппаратом – чрезвычайно массивным, покатым, блестящим, со множеством переключателей, рычажков, ручек, мигающих лампочек и верньеров. Все вместе создавало впечатление, что на дизайн аппарата времени и сил ушло больше, чем на внутреннее устройство. Оружие находилось в руках Антона Левенгука.
– Все нормально? – громко спросил фокусник. – Не прикасайтесь к нему сейчас. Я включаю дестабилизатор.
Он повернул рычажок, и электроды затрещали.
От головы пирата по белой пупырчатой поверхности разошлись волны ряби. Его тело начало оплывать, словно внутренняя память вещества, заложенная в Джошуа, внезапно отказала под действием какой-то внешней силы.
– Агрессивный энергетический импульс высокой частоты, – пояснил Левенгук, подходя к ним. – Что ж, здравствуйте. Мы ожидали встретить вас на краю Стены и несколько позже. Очень интересно, как это вы очутились здесь, в ангаре?
– Ну что ты тут скажешь?! – Радагар топнул ногой по люку в полу. – Пол рифленый, весь в пыли, вот его и не видно… Так внизу ход, который тянется от камина в Эхоловных пещерах?
– Да, – подтвердил Бел. – Именно так. Пук и фокусник переглянулись.
– Думаешь, именно этим путем горянки утащили галиевые костюмы? – спросил Левенгук.
– Естественно. Это ж все объясняет!
– Хорошо. Пусть с этим разбирается Шангалла. Сейчас нам следует проявить гостеприимство – молодые люди нуждаются в отдыхе.