"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20

Морозова Юлия

– Но тогда… – начал Бел, шагнув к дверям.

– Я еще подумаю, но, кажется, Гиблая Яма станет наилучшим вариантом.

Прежде чем Бел успел сделать еще один шаг, дверь захлопнулась и щелкнул замок.

Глава 12

– Я рассчитывал, что когда они появятся здесь, – повторил Антон Левенгук, – то окажут сопротивление, не поверят мне так легко. Поэтому и искал бойскаутский набор… – Он похлопал по блестящим побрякушкам на своем ремне. – Здесь еще ножные манипуляторы-ходули «семимили», химический маркер и путанка.

–

А это? – Пук опасливо указал на массивное устройство в руках фокусника.

– О, это супероружие. У этой модели четыре активные функции. – Фокусник указал на переключатель со стрелкой под предохранительной скобой. Возле стрелки полукругом располагались четыре символа, каждый обозначал одну из функций – две волнистые линии, скрипичный ключ, изображенный в профиль человеческий нос и широко раскрытый глаз. Стрелка указывала на волнистые линии.

– Это значит «вибрация», – пояснил Левенгук. – А еще возможны назальная, вербальная и визуальная атаки. Жаль только, по правилам ZARNICY лурдским бойскаутам в борьбе против Одноглазого Джошуа и другими врагами разрешается использовать каждую функцию лишь по одному разу. После этого они автоматически выключаются. Вибрацией я остановил пирата, так что теперь у меня осталось три возможности. Я люблю оружие…

– Да уж, – кисло заметил толстяк. – Вижу. Они расположились в той самой рубке Стопы Санчи, где некоторое время назад Левенгук с супругой через мониторы наблюдали за передвижением фуникулера. Теперь на экранах в ультрафиолетовом диапазоне виднелись участки внешнего охранного периметра Санчи.

– Так они развесили уши, пока ты вещал о таинствах Конгломерата, и пришли прямиком в подготовленную мною комнату? Не задавая вопросов?

– Ну, они задали пару вопросов, но те касались происшедшего с Кабукой и моей роли в этом, а не того, что с ними будет дальше. Где Шангалла?

Пукковиц пожал плечами и зевнул.

– Наверное, дрыхнет в своей опочивальне.

– Одна? – уточнил Левенгук.

– По-видимому. А что, тебя это интересует? Фокусник поразмыслил.

– Вообще-то, нет.

– Ну, так или иначе, я ни разу не замечал… Да тут, собственно, кроме меня, и нет никого… Ха! – представить себе Шангуху в постели, занимающуюся всякой ерундой с кем-нибудь, это… это… – Радагар махнул рукой, признавая свою неспособность подобрать удовлетворительную аналогию. – Нелепо.

– Да, – задумчиво согласился фокусник. – Именно она в свое время отказалась завести ребенка.

– Наверное, заявила, что беременность и роды в принципе уничижают ее феминодостоинство и… э-э… нивелируют гражданскую феминосознательность?

– Что-то вроде того и даже в похожих выражениях. Правда, я не настаивал…

– Я, знаешь ли, ненавижу детей! – заявил вдруг Радагар с чувством, но потом решил, что это звучит чересчур круто даже для такого законченного прожженного циника, как он, и поправился: – То есть эти вопящие, эгоистичные недомерки, конечно же, цветы нашей жизни… Можно даже сказать, отрада наших сердец, на которую мы возлагаем все наши надежды и чаяния… И я просто-таки обожаю их… На расстоянии метров, то есть миль пятисот, м-да..

Они многозначительно помолчали, рассматривая

зеленоватые тени на экранах. Наружные микрофоны доносили шелест океанских волн и осыпающейся по склону Стены гальки.

– Надо связаться с Разрядником, – вспомнил Левенгук. – Интересное совпадение – человек, ставший причиной глобальной катастрофы, твой сводный брат… Как у него дела?

– А! – перебил Пукковиц, дотягиваясь до консоли управления и что-то подкручивая там. – У моего умницы сводного братца? У этой гениальной, изощренной, изобретательной башки? Переполненной всякими-разными мыслями о сокровенных таинствах сущего? – Он нажал на кнопку, и со среднего экрана исчезла картинка темно-зеленой аллеи. – Короче, у этого психованного, эмоционально неуравновешенного холерического кретина, развалившего Эгиду и превратившего Зенит в ассорти-начинку для пирога?

– Вижу, ты и его ненавидишь, – отметил фокусник.

– Во всяком случае, ненавидел, пока мы были детьми. Теперь я просто горько смеюсь над ним.

– Не он развалил Эгиду, Радагар. Он лишь создал устройство, включение которого привело к большой деформации.

– В самодовольстве своем полагая, что изобретает новый способ трансреальных перемещений!

По экрану пробежали розовые блики, в круглой решетке динамика зашуршало.

– Вы так и не смогли стабилизировать визуальный ряд?

– Нет, что ты, слишком велики, помехи от емкостей… Эмпатические всплески Дня – это ж сила! Молекулы воздуха занимаются любовью друг с другом, а радиоволны скручиваются в такой страстный клубок…

Шуршание тем временем прекратилось, кто-то рявкнул из динамика:

– Тридцать три беса Серой Глуби, какого ифрита будить меня посреди раздолбайской ночи, ах-ха?!

– А, привет, мой шафрановый! – с деланой радостью заорал Пук прямо в микрофон. – Сейчас уже не середина ночи! Сейчас уже… – он глянул на настенные часы, – уже почти четыре! Не спится?

– Спится! – откликнулся голос. – Вернее, спалось!

– А-а, так ты, надо думать, умаялся, качая мышцы? – еще больше обрадовался толстяк. – Или что там у тебя под этим названием? – Он отвернулся от микрофона и пояснил Левенгуку: – Братец всегда был человеком увлекающимся. Еще в Ссылке его так впечатлил какой-то мощный мужик, что он решил стать культуристом.

– Судя по тону, гармоники Дня не действуют на него, – с усмешкой отметил фокусник.

– Что ты! Такая непрошибаемая личность, как братик… Он просто ничего не ощущает. Слышь, Урбан, бодибилдингист недоделанный, как твой организм принял очередную порцию анаболиков? Астероиды из глаз еще не сыплются? Помни, тебе надо соблюдать режим и спать по ночам.

– Трам-тарарам-тарарам! – полилось из динамика. – Ты для этого разбудил меня?

Толстяк, очень довольный собой, энергично пошевелил бровями.

– Не для этого, мой занюханный Геракл! Тут к нам пожаловали Его Превосходительство. Интересуются, как там у тебя дела?

– Левенгук? – произнес голос с меньшим надрывом. – Вы там?

– Да, – откликнулся фокусник, нагибаясь к микрофону. – Я здесь.

– Ну и зачем вы здесь? Емкости полны больше чем наполовину. Можно еще года два…