"Фантастика 2023-180". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Айра увидела, как скривился при этом лер Легран, и подумала, что эльф, кажется, с трудом терпит присутствие боевого мага. А вот последнего такая реакция, похоже, нисколько не тронула — сидит себе и в ус не дует. Впрочем, у него нет усов, так что он просто не обращает на раздраженного эльфа внимания. И, кажется, лера Леграна это злит еще больше.
— Благодарю за заботу, мастер дер Соллен, — вежливо кивнула леди Белламора. — Но зачем вы его сюда принесли? Насколько я понимаю, ваша последняя поездка к Занду закончилась успешно и обогатила коллекцию лерессы дер Вага еще одним уникальным экземпляром?
Боевой маг неожиданно усмехнулся.
— Вообще-то нет. Этот уникальный, как вы выразились,
— Вообще-то два, — сухо поправил его эльф.
— Ну, значит, два, хотя по размеру я бы сказал, что побольше. Но дело в другом, леди Белламора: он пророс из зерна, привезенного из Занда почти десять лет назад. Причем это случилось здесь, в академии. По неясной для меня причине. Более того, игольник не только пророс, но и продолжает расти дальше и, судя по всему, скоро начнет размножаться. А чем нам это грозит, вы все прекрасно представляете.
В кабинете повисла напряженная тишина.
— Собственно, это и есть та причина, по которой я вас собрал, кодлеги, — неожиданно встал из-за стола магистериус Альварис. — Точнее, одна из причин. Главная. А вторая состоит в том, что я в отличие от вас только вчера вечером узнал о том, что у нас есть лишняя ученица.
ГЛАВА 15
Вэйр устал: неделя, прошедшая с момента его ухода из дома, выдалась душной и жаркой до невозможности. Вроде еще только середина весны, земля совсем недавно оттаяла, а солнце как припекло после полудня, так до самого вечера и жглось, словно восполняя недостаток тепла, которым обделяло мир в короткие зимние месяцы. Еще пара недель, и деревенским, пожалуй, можно будет вплотную заняться полями… хотя какие тут поля? Еще неизвестно, живы ли они вообще? И не оставил ли после себя проклятый туман еще более страшные следы, чем в прошлый раз?
Вспомнив о доме, юноша помрачнел.
Мысль о позорном бегстве до сих пор отзывалась в его душе глубокой обидой. Нет, разумом он понимал, что в чем-то отец был прав. Но сердце все равно не желало смиряться. И всякий раз, когда Вэйр мысленно возвращался к той ночи, что-то болезненно сжималось у него в груди, перед глазами снова появлялось заплаканное лицо матери, а в голове упорно билась тревожная мысль, что, если все повторится, как семь лет назад, родителей никто не сможет защитить. И сознавать это было настолько трудно, что юноше потребовалось немало усилий, чтобы взять себя в руки и идти вперед. Вместо того чтобы, нарушив приказ отца, со всей доступной скоростью ринуться обратно к дому.
Сейчас он направлялся на северо-восток, вдоль петляющей между холмами Ленточки, которая через несколько дней должна была вывести его прямиком к устью могучей Арги. Там же располагалась Парма — довольно большое село, куда иногда заглядывали большие караваны и куда они с отцом два года подряд ездили на осеннюю ярмарку. Именно там Вэйр надеялся если не получить ответы на свои вопросы, то хотя бы отыскать заезжего мага.
Юноша был уверен: творящиеся в предгорьях странности не имели никакого отношения к природным явлениям. Тот подозрительный туман, от которого простые люди цепенели, а некоторые, бывало, и умирали, просто не мог быть обычным. Следовательно, маги должны им заинтересоваться. Провести какое-нибудь расследование, подняться в горы, проверить Охранные леса… сделать хоть что-нибудь, чтобы на окраинах перестали бесследно исчезать люди!
Правда, в тот год, когда погиб дед, Вэйра еще не было на свете. Но отец как-то рассказывал, что однажды ему приснился нехороший сон. В котором он увидел погруженную в оцепенение деревню, свой дом, накрытый беловатым маревом, полупустой двор и престарелого отца,
При этом создавалось впечатление, что туман приглушает его голос и любые другие звуки, делая их невнятными, слабыми. Из-за этого жилые дома казались заброшенными и пустующими, а спящие в своих постелях жители выглядели всего лишь куклами, у которых нет ни разума, ни воли, ни даже слабого проблеска жизни. Только престарелый соседский пес жалобно скулил на привязи и отчаянно рвался прочь, да лениво шевелись занавески в окне одного из домов, где нерадивая хозяйка позабыла прикрыть на ночь ставни.
Но самое страшное заключалось в том, что происходящее в этом сне было настолько реальным, ощущение неумолимо надвигающейся беды настолько могучим, а лицо отца до того непривычным, что наутро кузнец… в то время он уже успел завоевать себе славу доброго мастера… проснулся в холодном поту и с громко колотящимся сердцем, откуда-то точно зная, что в деревне случилась беда.
Вот только про сон он вспомнил лишь тогда, когда, ведомый странным предчувствием, выскочил во двор и обнаружил там бездыханного отца, рядом с которым валялся наполовину зарывшийся в землю меч.
Неподалеку нашелся и соседский пес, сумевший-таки оборвать веревку и нашедший свою смерть возле плетня. Казалось, собаку что-то напугало до такой степени, что она в ужасе помчалась прочь, не понимая, куда и зачем бежит. Но при этом на собаке, как и на старике, не было ни ран, ни побоев, которые могли бы объяснить произошедшее.
Правда, больше никто из жителей не пострадал, но при этом, как ни странно, ни один из них не слышал в ту ночь никакого шума. Ни криков деда, ни воя насмерть перепуганной собаки… как будто ничего и не было. И никто больше, кроме отца Вэйра, не видел дурных снов или зловещих предзнаменований.
Более того, люди напрочь позабыли про то, что накануне в деревню вообще приходил непонятный туман. И вместо того чтобы отвечать на вопросы убитого горем соседа, смотрели на отчаявшегося найти правду кузнеца со вполне объяснимым сочувствием.
Не помнили о тумане и в соседней деревне. И в Парме никто не заметил ничего необычного. И в других деревнях, где он спрашивал, не ведали о такой напасти. Люди жили своей жизнью и не задумывались над терзающими мужчину сомнениями.
В конце концов, старики иногда умирают, выйдя поутру во двор. Да и псы частенько тревожатся, чуя приближающуюся смерть. И вообще, говорили сельчане, Вэйру все это могло действительно присниться, поэтому незачем искать загадки там, где их нет и быть не может. Ведь, кроме одного старика, никто не пострадал. А уж то, почему тот вдруг решил выйти во двор с мечом и почему Всевышний именно в этот момент решил забрать к себе очередную светлую душу, простым людям — неведомо.
После таких аргументов кузнецу пришлось отступиться и вынужденно признать, что зерно истины в этих словах есть. Со временем он даже сумел убедить себя, что люди правы, и постепенно успокоился. Хотя к туманам, которые частенько наползали с Ленточки, с тех пор все равно относился настороженно.
Однако после того, как спустя семь лет после той беды он увидел еще один сон… когда нашел поутру лежащего на полу сына, вокруг головы которого расплывалась лужа крови, и понял, что рана на его лице никак не могла появиться во время падения с полатей, а мечущийся в бреду мальчик отнюдь не заболел… затем в страшном подозрении обежал весь дом и обнаружил, что следом за отцом потерял еще и дочь… то осознал, что тут замешана какая-то магия. И следующим же утром, не слушая соседей, все-таки отправился в Парму, откуда отписал наместнику о своих подозрениях.