"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Тут ментовское остроумие и кончилось, потому что дверь подъезда распахнулась, вышли Гусев с двумя цветастыми сумками, Света, а следом улыбчивая молодая женщина в светлом брючном костюме — с таким видом, словно надумала прогуляться ясным майским утром.
— Вот тебе и мамаша… — вырвалось у Алексея.
— Да уж, — сказал Зверев и честно добавил: — Я бы ее… — Но не договорил.
Вблизи выяснилось, что Светина мама, конечно, не настолько молода: за сорок точно. Но выглядела она безупречно, а главное, беззаботно, точно
— Здравствуйте, господа. Очень рада вас видеть, хотя и при не очень радостных обстоятельствах. В общих чертах Света мне рассказала, ну а частности сами выяснятся, не так ли?.. Спасибо вам! Мы готовы.
— Коротко и ясно, — с одобрением молвил Зверев. — А звать вас, простите?..
— Тамара Викторовна. Можно просто Тамара.
— Очень приятно. — Неожиданно для всех бравый омоновец стал сама любезность. — Это ваши вещи? — указал он на сумки в руках Гусева.
— Наши, — сумрачно ответила Света.
— Нормально. — Михаил кивнул. — Ну, едем.
С появлением новых людей сразу стало веселее. Тамара Викторовна обладала на редкость живой, бодрящей аурой, ее энергия наполнила салон, все заулыбались, зашевелились… А Игорь, тот как-то особенно разволновался — крутил головой, привставал, словно от всего этого события шли быстрее.
— Не маячь, наука, — миролюбиво заметил Михаил. — Скоро будем на месте. Как там мои коллеги, Леха, едут?
Алексей глянул в зеркало: «десятка» послушно катилась следом, в ней неясно различались две физиономии в полумасках.
— Едут, — сказал он.
Почему-то вспомнилась та несчастная… Климова Лена — женщина, превращенная невидимой дрянью в зомби, вспомнилось ее роскошное тело… и журналист сдержанно покряхтел от сложного синтеза чувств.
Он еще не знал, на что способны эти нановиты…
Кроме Павла Рябинина, «трудоголиков» из разных курсов и групп, пришедших утром на занятия в лабораторный корпус, оказалось пятеро. Кто-то, подобно Павлу, приперся из принципа, кто-то просто ничего не слышал и не знал. Так все и встретились у проходной, где обретался низенький, полноватый, благодушный охранник.
— Отменены занятия сегодня, — говорил он с таким видом, точно объявлял о снижении цен на все товары в мире, — до особого распоряжения! ЧП в городе. Это ясно?
— А завтра как же? — напирали студенты.
— Сказано — до распоряжения! Завтра и узнаете.
— Но пройти-то можно? — сердито спросил Павел.
— Так нет там никого, — удивился страж. — Чего ходить?
— Ну, расписание посмотреть хотя бы!..
— А-а… — протянул тот, подумал и возражать не стал: — Ладно, сходите. Только нет там никого, это я точно говорю.
Студенты переглянулись и решили,
Охранник остался стоять близ проходной, уставясь вдаль и неизвестно о чем думая. Тревожные шумы утреннего города постепенно усиливались, обещая нечто очень нехорошее… но это не доходило до его сознания. Оно по жизни пребывало на дистанции, в ровном, невозмутимом бесстрастии. По сути дела, охранник Геннадий Юрьевич Сачков был стихийный стоик, хотя и ничего не знал о теории и практике стоицизма.
С известных пор все учебные заведения перешли на как бы полувоенный режим охраны, включавший в себя разного рода пропуска, сигнализации, дяденек и тетенек в форменной одежде… Идиллические советские времена, когда никто ни о чем подобном не думал и в любой институт можно было зайти как к себе домой, давно миновали. Теперь подобные вещи регламентировались строгими инструкциями, но… но в том-то и дело, что бумага все стерпит, а эти грозные, даже как бы пугающие указания наполовину оставались на бумаге.
Кто были те охранники, что несли службу… ну, вот хотя бы здесь, в политехническом? Ясно кто — пенсионеры, да те, кто больше ни на что в жизни не пригодился. Ну, и совсем уж в виде исключения — Сачков, мужчина философического душевного склада, много чем в жизни занимавшийся, даже под землю лазавший вместе с местными диггерами, — племянник его увлекался этим делом… Наверняка бы Геннадий Юрьевич на что-нибудь сгодился, но судьба почему-то обошла эту проблему стороной — и вот результат…
Итак, он стоял у ворот, мысли его витали в неведомых сферах бытия, а когда все-таки спустились на землю и взор переключился на события этого мира, то этот взор увидел нечто странное…
Территория технопарка с незапамятных времен ограждалась кирпичным забором, а также задними стенами гаражей и подсобных помещений. Проходная примыкала к одному из таких зданий, которое не раз достраивалось, перестраивалось и стало наконец длинным несуразным ангаром, где хранились ГСМ, запчасти для машин и еще бог знает какой хозяйственный хлам. Взор сторожа, снизойдя с метафизических высот, оказался направленным именно вдоль этой стены — и узрел там большую группу людей, идущих прямо на него, Сачкова.
И что-то в этих людях было не то.
В Геннадия Юрьевича был вложен воистину философский дух. Когда надо, Сачков мог странствовать по надзвездным мирам, а когда надо — мог очень быстро соображать в делах земных. Вот и теперь он сразу сообразил, что дело худо. Толпа — человек десять — молча и быстро шла вдоль стены. И он ощутил, как спину и затылок его окатило ледяной волной.
Эти люди, казалось, связаны невидимыми узами. Так ходят в строю — но это все же был не строй, это была толпа. И тем более жутким выглядел ее синхронный ход, в котором чудился зловещий порядок…