"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Валера! — потребовал далекий голос Николая: — Переключайся на основную.
Переключились. Ракитин спросил:
— Ну, как слышимость была? — очень спокойно, словно никакого разговора не было.
— В норме, — ответил Подольский так же бесстрастно. — Похуже, чем на основной, но ничего.
— Это и будет запасная частота. Как понял, капитан? — майор заговорил подчеркнуто официально.
— Вас понял, Материк, — ответил Подольский. — Конец связи?
— Да. Следующий сеанс — завтра, в десять ноль-ноль. До связи!
Майор Ракитин отключился и несколько
— М-да, — выговорил он вслух.
В маленьком кабинете временного штаба, размещенного на одной из пригородных станций, никого не было — иначе бы майор, понятное дело, не решился на этот разговор с Подольским. Правда, у начальства, помимо сейфа на базе МЧС, забот хватало аж на несколько мигреней: огромный бесхозный город, где брошенных ценностей на миллионы… да что там миллионы! Миллиарды. Конечно, в таких условиях найдутся отчаянные головы, готовые рискнуть всем ради такого куша. То, что сталкеры рвутся в Зону, как стервятники на падаль, было уже общеизвестно, и служащие всех силовых ведомств, волею судеб оказавшиеся на Кордоне, каждый день слышали одно и то же: бдительность, бдительность, бдительность… смотреть, выявлять подозрительных на дальних подступах, задолго до того, как они пойдут на «прорыв». И надо сказать, система работала неплохо: много всякого темного народа отлавливали, допрашивали с пристрастием — после чего иных отправляли восвояси, с добрым словом, а то и с крепким пинком на прощание, а кое-кого увозили зарешеченные «воронки»… И все же, несмотря на многоуровневую защиту, лихим людям удавалось проникнуть в Зону: периметр на самом деле был огромный и перехватить каждого Кордон был не в состоянии.
Однако Николай не сказал Валере всего. Потому что всего он сам не знал, поскольку не владел той информацией, какой располагали высшие чины. Но он мог наблюдать, сопоставлять и анализировать — что и делал. Он это умел. И не мог не прийти к выводу, что вокруг Зоны затеялись какие-то мутные игры.
Ну, о том, что под легендой сталкеров за ограду будут проникать спецслужбы, мог догадаться и кто-нибудь менее разумный, чем майор Ракитин. Майор же стал думать об этом еще до эвакуации… На Кордоне догадки обросли фактами. Николай не был посвящен в агентурные дела, но — глаза есть, уши есть, мозги на месте, слава богу…
Его тревожило другое.
В людях, все чаще возникающих на Кордоне, он, конечно, узнавал мастеров потаенных дел. И думал: что-то здесь не так… Что? Не мог понять. Потом начал догадываться: они слишком нервничали. Оно, конечно, нервничать тут немудрено — с одной стороны; с другой — серьезные мужчины умели держать себя в руках, и простому глазу это наверняка было незаметно. Но у Николая глаз был непростой! И этот глаз видел: стараясь быть незаметными, эти мужчины все-таки находились на крайнем нервном взводе. Взгляды, движенья рук, что-то неуловимо мелькавшее в лицах… Все эти приметы просек Николай Ракитин — и задумался.
Вот и сейчас он стал задумчивым. И также не нашел решения. Вопрос есть, а ответа нет… Единственное, что он мог себе сказать, — то, что здесь готовится нечто. И по опыту своему он не ждал от этой подготовки ничего хорошего.
Тут Ракитин встряхнулся. Ладно! Думы думами, а служба службой.
Словно в
— Да, — четко сказал он в снятую трубку. — Майор Ракитин слушает!
Подольский взглянул на Трофима. Тот был невозмутим, как всегда, — но верхним чутьем Валера угадал, что бригадира эта радиобеседа зацепила.
— Серьезная тема, капитан, — заметил Силантьев, указав взглядом на рацию.
— Ты про золото?
Силантьев промолчал, Валера его понял.
— Вряд ли, — покачал он головой. — Через Кордон не пронесешь, тем более карантин будет.
— Да я не о себе. — Трофим чуть поморщился.
— Я понял. — Подольский кивнул. — Нет, Иваныч. Может, и странно слышать от бывшего зэка, но у меня есть свои моральные принципы. Собственно, — он криво усмехнулся, — я из-за них и сел… Ну, то дело прошлое, ворошить нечего. А принципы остались, так с ними и живу. И вот один из них: на чужом несчастье ничего не сделаешь. Не сразу, так потом все прахом пойдет. А мародерство, оно на чужом несчастье и построено.
Теперь усмехнулся Силантьев:
— Это точно! До только мародерства тут никакого нет. Если квартиру обчистить, чьи-то пожитки там… это я понимаю. А золотишко-то теперь, считай, ничье, на фартового. Хотя правда твоя, волочь через Кордон… Но и это можно, если постараться.
Подольский не сразу ответил. Он словно задумался. Или вспомнил что-то… Затем вздохнул и сказал:
— Можно. Но не нужно.
И тут Трофим решился на вопрос, который прежде счел бы неудобным. Но сейчас они с Валерой стали товарищами.
— Слушай, капитан… Оно вроде как дело не мое, но все-таки. Ты сам-то дальше как думаешь? Не век же ты со своими ребятами по этой Зоне болтаться будешь?
— Не век, — подтвердил Подольский. — Но думать — нет, не думал.
— Это как?
— Да очень просто. — Валерий встал. — О таком думать — зря мозги гонять, это я тоже давно понял. Тут судьба! А она умнее нас. Сама все сделает.
Трофим лишь пожал мощными плечами. Валера понял, что не убедил, но ему было все равно.
— Ладно, Иваныч, идем-ка лучше отдыхать. Завтра день трудный.
Силантьев грузно поднялся:
— Ты отдыхай. А у меня, брат, дел невпроворот.
…Валера, проснувшись наутро, чувствовал себя превосходно. День предстоял сложный, поэтому позавтракал капитан очень умеренно, после чего разыскал Трофима.
Тот был в самой гуще эвакуационных забот, и Подольский предупредил сразу:
— Я на пять минут, Иваныч, не больше. — И изложил свой план.
После эвакуации группа спецназовцев рассчитывала сделать вокзал своей главной базой (на это Силантьев кивнул, не возражая). Подольский хотел взять Штепу — и вдвоем обойти окрестности на предмет выявления слабых мест в обороне объекта… Силантьев сказал, что и сам знает эти слабые места, но Валерий отрицательно повел рукой, усмехнувшись про себя штатской наивности.
— Я тоже знаю, — сказал он, — через одно такое мы к вам и попали. Но я хочу укрепить их, вот в чем дело. И вот тут мне ваша помощь может понадобиться…